***

Служил у нас на "Лавре Георгиевиче" вперёдсмотрящий. Ящиков.

А мы решили завести ещё и назадсмотрящего. Ну мало ли что бывает. Короче - надо. Завели, а фамилию ему давать не стали. Ну на кой, простите, пёс, назадсмотрящему-то фамилия?

А он говорит:

- Ну дайте же хоть какую-нибудь. Ну хоть бы - Бунин.

Никакого, конечно, Бунина мы ему не дали. А он назад оглянулся и как рявкнет:

- Идёт шторм!

- Шторм? - удивился наш капитан сэр Суер-Выер. - Так ведь он умер.

- Кто умер?

- Шторм умер. Апполинарий Брамсович.

- А это другой шторм идёт, - пояснил вперёдтеперьужесмотрящий Ящиков.

- И другой умер, - сказал Суер. - Через два года.

- Знаете что, капитан, - который Бунина просил говорит, - свищите скорей всех наверх.

- Рак, - пояснил капитан то ли про первого, то ли про второго Шторма.

- А ну вас всех, прости меня Господи, - сказал назадсмотрящий, - понасели на "Лавра Георгиевича" и плывут незнамо куда, гады!

- У обоих, - продолжил Суер свою предыдущую мысль.

Перед бурей утихли волны. В тишине слышался скрип нашей ватерлинии и какие-то клетчатые звуки. Это мадам Френкель ещё плотнее закуталась в своё одеяло.