Свободный туризм. Материалы.
ГлавнаяПриглашаю/пойду в походПоходыСнаряжениеМатериалыПутеводителиЛитератураПовествованияЮФорумНаписать нам
Фото
  Литература     Восьмитысячники     Антарктида     Россия     Беллетристика  


Введение

Начало

Предисловие автора

Географический обзор Каракорума

Начало подготовки экспедиции

Общий план экспедиции

Подготовка экспедиции в Италии

Хозяйственная проблема

Подбор и тренировка будущих участников экспедиции

Продовольствие и снаряжение

Сведения об участниках экспедиции

От Италии до базового лагеря

От родины до Скардо

Полет вокруг К2

От Скардо до базового лагеря

Перед штурмом вершины

Жестокая борьба за ребро Абруццкого

Штурм вершины

Дополнительные замечания руководителя экспедиции

Возвращение альпинистской группы

Приложение 1. Очерк истории покорения вершины К2

Приложение 2. Восхождение на Гашербрум II

К2 - вторая вершина мира - Ардито Дезио

Полет вокруг К2

Первоначальной программой экспедиции предусматривалось применение двух мощных самолетов с большим потолком, причем не только для перевозки грузов из Скардо в базовый лагерь, а еще и для разведывательных полетов географического значения и производства фотограммометрических измерений. Но от этого плана, к сожалению, пришлось отказаться: итальянский воздушный флот не мог обеспечить нас самолетами.

Прибыв в Скардо, я занялся организацией доставки грузов к подножью К2. И вот тут-то появилась надежда, что можно организовать разведывательный полет вокруг К2. Коста сообщил мне, что летчики гражданской авиации, которые доставили нас в Равалпинди, в принципе согласны совершить полет к вершине К2. Мы еще раньше говорили между собой о таком полете, но не были уверены, что он возможен. Я немедленно связался с летчиками, и мы договорились, что они сообщат на следующий день результаты переговоров с Управлением гражданского воздушного флота. На следующий день мне передали, что Управление согласно предоставить экспедиции за определенную сумму самолет с тем условием, что полет будет совершен только с целью разведки, без груза. Я немедленно оплатил полную сумму. Тут же была установлена дата и время полета –30 апреля, 6 часов утра. Управление гарантировало прибытие самолета 30 апреля в 5 часов 45 минут и просило обеспечить экипаж кислородными аппаратами за счет экспедиции, так как в гражданском воздушном флоте Пакистана их не было.

Во второй половине дня 29 апреля мы взяли из груза, готового к отправке, семь кислородных аппаратов с тремя баллонами и пуховые костюмы: летчик говорил, что лететь придется на высоте 7000 метров и выше.

Вечером я тщательно изучил по нашим крупномасштабным картам предстоящий маршрут. К счастью, я очень хорошо знал местность, причем не только со стороны Балторо, но и с другой, северной стороны, где в 1929 году проводил большие исследовательские работы и делал топографические съемки. Как известно, во время топографических съемок рельеф изучается особенно тщательно и надолго остается в памяти. Изучение трассы полета имело очень большое значение. В связи с тем что потолок самолета был всего лишь немногим выше 7000 метров, лететь приходилось вдоль ущелий, а количество перевалов, через которые можно было перелететь, было ограничено. Из Скардо в Балторо можно было, проходя над равниной Схигар, легко перелететь перевал Скоро-Ла (около 5000 метров) и, ориентируясь на Асколи, пролететь по ущелью Биахо к Балторо. Этот большой ледник по всему пути мог служить хорошим ориентиром. От ледника Балторо до Конкордии ориентиром для летчика служила величественная пирамида К2. Но дальше возникали трудности; единственным местом, где можно «перевалить» через хребет, было «Седло ветров», высотой 6300 метров. Для перелета хребта в другом месте потолок нашей машины был недостаточным. Следовательно, нам нужно было следовать по глубокому коридору шестикилометровой ширины, между К2 и Броуд-пиком.

Но как быть дальше? Только очень небольшой участок другой стороны нанесен на карту. Поэтому очень важно установить точный ориентир, чтобы можно было возвратиться другим маршрутом, иначе не оставалось ничего другого, как после перелета через «Седло ветров» сделать вираж и возвратиться обратно тем же путем. Я считал, что после перелета «Седла ветров» мы сможем выбрать в качестве ориентира группу характерных вершин Сарпо Лагго и долину Шаксгам, пройти над ледником Сарпо Лагго и долиной Шаксгам и возвратиться через знакомый мне еще с 1929 года перевал Мустаг в ущелье ледника Балторо. Таков был план нашего полета.

Чтобы максимально облегчить машину и тем самым несколько увеличить ее потолок, я допустил к полету только топографов и специалистов по кислородным аппаратам.

Уже несколько дней было абсолютно чистое небо, и все говорило о том, что на следующий день будет хорошая безветренная погода – очень важное условие для подобного полета.

Вечером я все приготовил, чтобы вовремя поспеть на аэродром, находящийся в девяти милях от Скардо. Проверил кислородные маски и прочее снаряжение. В четыре часа утра я уже проснулся и с некоторой боязнью посмотрел на чистое звездное небо. На больничной машине, которую вел заместитель директора капитан Аслам, я заехал за своими спутниками и кислородными аппаратами, и на предельной скорости мы спустились к аэродрому. Абрам с летчиками проверил кислородные аппараты – они были в полной исправности. Потом я еще раз поговорил с летчиком о маршруте. Единственной картой, которой он располагал, была «миллионка», совершенно непригодная для нашего полета. Но больше чем карта должна была помочь наша память и знание рельефа. Наконец все уложено на свои места, летчики еще раз проверили мотор и в 6 часов 35 минут мы поднялись над аэродромом Скардо.

Направление взлета на аэродроме Скардо, независимо от ветра, имеется только одно, потому что горы слишком тесно обступают долину; самолет поднимается параллельно реке Инд. Только достигнув определенной высоты, можно сделать поворот и выйти на трассу. Мы вторично пролетели над окутанным пылью аэродромом и дальше по направлению долины реки Схигар, одного из притоков Инда. Самолет медленно поднимался вверх. Взорам открылась величественная панорама бесчисленных, покрытых снегом вершин, простирающихся до самого горизонта. Вдали показалась Нанга Парбат, мимо которой нужно лететь в Равалпинди, сегодня же мы летели почти в противоположную сторону. Я сидел сзади летчика, держа в руках карту и компас, кислородный аппарат стоял рядом на столике. На высоте 6300 метров летчик надел кислородную маску и проверил поступление кислорода. Аппаратура работала исправно. Самолет поднялся до высоты 6800 метров. Стала видна характерная вершина Манго Гузор вблизи Асколи – превосходный ориентир для возвращения. Вскоре Асколи оказался под нами, и за лесом поднявшихся высочайших вершин и хребтов выглянул ледяной купол К2.

Вскоре мы перелетели хребет Козер Гунге и увидели ледник Биафо. Это громадный ледник, вытекающий из бокового ущелья в долину Бральдо и перекрывающий ее примерно в двух километрах выше селения Асколи. Таким образом ледник Биафо разделяет долину Бральдо на две части: населенную и ненаселенную. Соответственно выглядит и ландшафт выше и ниже этого ледяного барьера. Год тому назад я переходил этот ледник, двигаясь к подножью К2, и обнаружил, что он с 1929 года значительно отступил. Тогда ледник поднимался даже на левый склон долины Бральдо, а сейчас, двадцать пять лет спустя, язык ледника закрыт мореной, и между ледником и склоном протекает довольно большая река.

После того как мы перелетели Биафо, было взято направление на другой громадный ледник с серой бугристой поверхностью, напоминающей спину гигантского крокодила, –ледник Балторо. Он был без снега, и из-под его широкого языка сремительным потоком бежала бурлящая река. По обеим сторонам ледника поднимался лес скальных и ледовых гребней, которые окружали ряд еще более высоких массивов. Среди них без труда можно было узнать две самые красивые вершины района Балторо – Машербрум (7821 м) и Мустаг-Тауэр (7273 м). За несколько минут мы пролетели весь ледник до Конкордии, где открывается огромный ледяной бассейн, в который стекают два больших ледника, питающие ледник Балторо. Здесь нам пришлось набирать высоту, чтобы иметь возможность пролететь узкий коридор между вершинами К2 и Броуд-пика. Мы поднялись на 7200 метров, и летчик дал мне знак, означающий, что выше машина подняться не может. Но для нас этого было достаточно. Мы находились примерно на 1000 метров выше «Седла ветров», и даже воздушная яма не представляла собой опасности. До сих пор я летел без кислорода, чтобы испытать себя на реакцию высоты. Самочувствие было, в общем, неплохое, но шум в голове при малейшем движении дал мне понять, что целесообразно одеть кислородную маску, тем более, что на мне лежала большая ответственность – показать летчику трассу полета. Как только я надел кислородную маску и сделал первый вдох, я снова почувствовал себя превосходно.

С высоты 7200 метров открывается грандиозный вид на ледник Балторо и Конкордию. Гигантская, местами вздыбленная река льда полностью закрывает всю долину. Так, видимо, выглядели наши альпийские долины во время ледникового периода. На заднем плане ледника поднимается исполинская пирамида К2. По обеим сторонам другие гиганты Каракорума–вершина Броуд-пик и четыре верши-шины Гашербрума со своими сателлитами.

Над Конкордией мы повернули влево и взяли направление на «нашу» вершину, которая поднималась высоко в небо, одиноко и величественно, как средневековая крепость, которую мы собирались штурмовать. Мне очень важно было просмотреть предстоящий путь подъема по ребру Абруццкого, но самолет для таких детальных осмотров крайне неудобен потому, что он слишком быстро пролетает осматриваемый участок. Едва мы начали осматривать стену, как самолет пронес нас так близко, что нижняя часть ее не стала видна. Я сконцентрировал все свое внимание на верхней части пика – повсюду крутые, почти отвесные склоны. Было ясно, что подъем может быть совершен только по ранее изученным путям. Из нашей летающей обсерватории склоны вершины выглядели значительно круче, чем на фотографиях. Я попытался сфотографировать вершину, но не мог оторвать взгляда от маршрута и, кроме того, знал, что все фотоаппараты, и имеющиеся у моих спутников и вмонтированные в самолете, были в этот момент направлены на вершину К2.

И вот мы на другой стороне «Седла ветров». Почти отвесный ледовый склон обрывается на 1000 метров до ледника, отделенного скальным гребнем от другого большого ледника. Спуск с «Седла ветров» в район Шаксгам кажется невозможным, что, между прочим, в свое время установила экспедиция герцога Абруццкого. Большой ледник в нижней части своего течения образует те своеобразные ледовые пирамиды, которые так характерны для ледников долины Шаксгам. Вскоре увидел, ледник Гашербрум, который я проходил в 1929 году в сопровождении Балестри, Понти и Брона. Я попросил летчика повернуть на северо-запад, потому что теперь я имел надежный ориентир. Несколько секунд спустя мы пролетали над высочайшей стеной мира – северной стеной К2, обрывающейся на 4000 метров.

Из окна самолета мы видели обрывы страшной глубины, громадные ледовые потоки, гребни и вершины самых невероятных форм. Теперь было важно установить, где находится ледник Сарпо Лагго, потому что оттуда можно было пролететь в Асколи через два перевала высотой менее 6000 метров. Вдали виднелся большой закрытый снегом ледник. Мы взяли направление на него, но, приближаясь, не обнаружили ориентира, необходимого для дальнейшего полета. Ведь, как известно, самолет, к сожалению, не может остановиться, и нет встречных прохожих, чтобы спросить о дальнейшем пути.

Мы сделали большой круг, и тут, наконец, я обнаружил нужный ориентир. Это была характерная группа скальных вершин у стыка ущелий Сарпо Лагго и Шаксгам. С этой точки я двадцать пять лет тому назад делал первые топографические съемки К2.

Ошибка исключалась. Долина Сарпо Лагго проходила западнее нас, в верхней части долины виднелся ледник, немногим меньше того, который мы только что видели.

Это был именно тот ледник, с характерным полукругом в верхней части. Теперь я был абсолютно уверен, что в дальнейшем смогу правильно ориентироваться. Я увидел вершину Мустаг-Тауэр и вершину Карфоганг, на которую участники экспедиции герцога Сполетто совершили первовосхождение. Немного дальше виднелось седло Сарпо Лагго. Между Мустаг-Тауэром и Карфогангом должна была находиться впадина старого перевала, через который в свое время проходили караваны в Кашмир. Через некоторое время мы увидели и ледник Балторо.

Одно мгновение я колебался: лететь ли дальше через незнакомый перевал, который я намеревался позже обследовать, или по знакомой дороге? Однако не стоило лишний раз испытывать судьбу. Я решительно показал летчику путь к леднику Балторо, и после короткого виража машина пронесла нас над грандиозными иглами долины Транго к нашему большому леднику в направлении высокой вершины Машербрум.

Остальная часть полета не принесла никаких неожиданностей. Мы спустились по долине Биахо и повернули к перевалу Скоро-Ла, через который идет прямой путь в Схигар. После двух часов полета мы приземлились, поднимая облако пыли, на аэродроме.

Удачно совершенное «воздушное восхождение» на К2 было воспринято всеми как хорошее предзнаменование для нашей экспедиции.

Полет над ледником Балторо и вокруг вершины К2 дал не только чрезвычайно интересный географический материал, но и очень важные сведения для предстоящего восхождения. Ледник Балторо был почти весь открыт, и было видно, что весь путь между Конкордией и подножьем К2 будет легко проходим для носильщиков. В нижней части вся поверхность ледника оказалась сильно разорванной, и нашему каравану носильщиков предстояла, видимо, тяжелая работа. Мы тогда не могли предполагать, что к тому времени, когда наш караван будет находиться в пути, сильные снегопады оденут бассейн Балторо в зимнюю одежду и закроют все трещины.

Во время полета мы имели возможность в непосредственной близости осмотреть ребро Абруццкого и верхнюю часть вершины, выше плеча, что нас особенно интересовало. Я очень хорошо помнил все фотографии этого участка, любезно предоставленные мне Висснером и Хаустоном, и при осмотре рельефа не мог установить большой разницы между фотографией и состоянием рельефа в этом году. Даже ледовый склон предвершинного купола был таким же, как/к на фотографии прошлого года. Позже нам выслали из Италии фотографии пути подъема, снятые с самолета, и эти фотографии тоже точно совпали с тем, что мы наблюдали во время полета. Во время полета я был занят наблюдением за маршрутом нашего самолета, и в связи с большой скоростью полета я, к сожалению, не имел возможности, сделать на карте отметки орографической структуры района и прежде всего установить взаимоотношение бассейнов ледников – задание, которое я поставил себе перед полетом. Однако я надеялся, что многие географические данные удастся получить путем использования материалов кино и фотосъемки, полученных во время полета.







  
На несложных участках реки, где скорость течения невелика до 2, 0 м/с, глубина потока не выше колена, ширина не более 25 м, дно песчаное или каменистое (мелкие камни), просматриваемое, пологое, а тем более, когда к месту переправы подходит хорошо набитая тропа (не путать со звериной тропой к месту водопоя), переправу группы вброд
Элсворт рассказал мне, что обладает состоянием и большой склонностью к приключениям. Если бы я согласился разделить с ним руководство экспедицией и он будет иметь счастье перелететь через Северный Ледовитый океан, то он может предоставить мне средства на покупку двух гидропланов и на частичное покрытие прочих расходов.
Андийское Койсу, левая составляющая Сулака, образуется от слияния на высоте 1535 м Тушетской и Пирикитской Алазани. От места слияния этих рек до слияния самой Андийской Койсу с Аварской на высоте 303 м и образования Сулака 144 км. Это и есть длина собственно Андийского Койсу, а с длиной до самой
Редактор Расскажите
о своих
походах
Ходовое горные ботинки капроновый костюм фонарики на ботинки носки толстые 2 пары рюкзак накидка на рюкзак по желанию очки темные шляпа от солнца палки (короткие лыжные или телескопы) по желанию Специальное каска рукавицы рабочие 2 пары ледоруб с самостраховкой обвязка
1983 г. Ветер шевельнул тонкий перкаль палатки, стряхнув с полотна несколько холодных капель, и я окончательно понял, что проснулся. Сразу вспомнилось: сегодня идем в Географическую. Другой мыслью, тревожной, было подозрение на дождь. Прислушался. Нет, тихо. Просто на скатах осела
Приветствую!!! Еду на Алтай в район горы Белухи. Пеше горный поход. Пока набрал еще 3 желающих, но не уверен, что не откажутся. Знакомые из разных городов. Поэтому приветствуются другие компаньоны. Сроки примерно 9. 07 6. 08. Стаж походный 10 лет. Вопросы обсуждаемы.


0.047 секунд RW2