Эльбрус! Это одна из красивейших вершин мира. Находится он на территории Кабардино-Балкарии. По его северо-западным склонам проходит граница Карачаево-Черкесской автономной области и Ставропольского края. Эльбрус расположен почти в центре Главного Кавказского хребта, более чем на тысячу километров протянувшегося между Черным и Каспийским морями.

В ясную солнечную погоду цепи снежных гор хорошо видны за 200-300 километров. Обе вершины Эльбруса ясно вырисовываются, если смотришь с юга или севера. При наблюдении с востока или запада Эльбрус проектируется в виде снежного конуса, так как одна вершина загораживает другую.

Многим посчастливилось побывать на вершинах седого великана. С них раскрывается изумительная панорама многочисленных горных цепей, долин и ущелий. Эльбрус легко доступен в хорошие, солнечные дни, но строг и суров в непогоду. На всю жизнь останется в памяти картина восхода солнца, наблюдаемая с его вершин.

...Предрассветная тьма. Но вот на востоке светлеет, разгорается заря. На фоне полутемного неба вырисовываются контуры далеких гор. Вот они порозовели, светлеют с каждой минутой. Если на мгновение вы оторвете взор от этого зрелища и посмотрите вниз, в ущелье, то ничего не увидите: рассвет там еще не наступил.

Солнца пока не видно, но зарево от него уже осветило половину неба. Вдруг из-за гор брызнули первые лучи дневного светила. А на западе, на фоне полутемного неба, вырастает громадная тень от Эльбруса. Величественное, незабываемое зрелище!

Постепенно тень на небе бледнеет и вскоре совсем исчезает. Здесь, почти на шестикилометровой высоте, уже ярко светит солнце, а внизу, в ущельях только рассветает. Восход окончился, но еще долгое время невозможно оторвать взор от озаренных нежным розоватым светом горных цепей, прекрасно видимых в прозрачном утреннем воздухе.

Но Эльбрус не всегда был таким, каким мы видим его в настоящее время. Он рождался сотни тысяч лет назад в грохоте вулканических извержений. Его образование принято относить к третичному периоду кайнозойской эры, то есть к тому времени, когда Кавказские горы уже существовали. В результате происшедших в то время тектонических нарушений в толще земной коры, состоящей из твердых кристаллических пород, на месте будущего образования Эльбруса из недр земли изверглось громадное количество расплавленной магмы. Извержения следовали одно за другим и достигали колоссальной силы. Наконец вулкан, притаившись, затих...

Много позднее, когда поверхность изверженных масс остыла и даже стала подвергаться частичному разрушению, проснувшийся вулкан выбросил из своих недр новые массы огнедышащей лавы. Так продолжалось тысячи лет: вулкан то затихал, то возобновлял свою деятельность. Так постепенно рождался основной конус горы.

В более поздние времена стало действовать два самостоятельных кратера, в результате извержения которых и сложились две самостоятельные вершины, отделенные друг от друга глубокой седловиной. Вулканическая даятелыюсть прекратилась сначала на восточной вершине, а затем на западной.

Шли тысячелетия. В четвертичном периоде, после полного прекращения вулканической деятельности, склоны гигантской коры покрылись километровой толщей льда и снега.

В настоящее время Эльбрус представляет собой двуглавую вершину, покрытую вечным снегом, и только многочисленные минеральные источники, зачастую горячие, расположенные вокруг массива у его подножия, да фумарольные выходы сернистых газов на склонах восточной вершины напоминают о том, что в далекой древности он был действующим вулканом.

Западная вершина имеет высоту 5642 метра, восточная — 5621 метр. Они разделены глубокой седловиной, максимальная высота которой достигает 5350 метров. Эльбрус находится не на Главном Кавказском хребте, а в нескольких километрах севернее и соединяется с ним хребтом-перемычкой Хотю-тау,

Каждого, впервые попавшего на склоны Эльбруса, поражают колоссальные размеры его ледовых и фирновых полей (разновидность снега в высокогорье), которые занимают громадную площадь в 144 квадратных километра.

Толщина ледяного покрова на склонах горы достигает многих сотен метров, наиболее мощный узел оледенения находится южнее седловины.

Из эльбрусских ледников берут начало многие горные реки. Наиболее крупные из них — Кубань, Малка и Баксан, которые играют крупную роль в гидроэнергетике не только Северного Кавказа, но и всего Юга России.

Еще в глубокой древности было известно о существовании Эльбруса, находящегося вблизи старинного пути между Европой и Азией. Многие народы издавна связывали с этой горой различные легенды и суеверия.

Вершины Эльбруса считались священными, резиденцией таинственных духов. Так, например, черкесы, давшие ему название Ашгамахо (Священная высота), верили, что «только от одного взгляда на Ашгамахо ты получишь исцеление».

«Пойди к вершине Куска-мафь (Гора, приносящая счастье), с верой и мольбой устреми свой взор ввысь, и ты станешь счастливым, все твои желания будут/исполняться» (из черкесской легенды).

Балкарцы и карачаевцы называли Эльбрус Минги-тау (Тысяча гор или Гора из тысячи гор), турки называли его Джин-падишах (Властелин горных духов), персы—Эльброс (Высокая гора), кабардинцы Ошхамахо и Аш-гамахо (Гора счастья, другое толкование— Гора дня), абхазцы дали массиву Эльбруса название Орфи-туб (Место пребывания блаженных). Народам Грузии он был известен под названием — Ял-буз (Грива снега).

У Казбека с Шат-горою

Был великий спор...

Из этих лермонтовских строк можно сделать вывод, что старинное русское название Эльбруса было Шат-гора.

В наши дни ученые Кабардино-Балкарии пришли к выводу, что название «Эльбрус» может быть местного происхождения — от тюркского «эл» или «джэл» — ветер, «брус» или «бруш» — крутить или управлять. Расшифровывают его так: «Гора, вокруг которой крутится ветер», или «Управляющий ветрами». Возможно это так и есть — ведь на Эльбрусе почти всегда дует ветер, и он оказывает большое влияние на его силу и направление.

Шли века. Двуглавый снежный великан по-прежнему гордо возвышался над Кавказскими горами. Желтоклювые альпийские галки парили над его склонами и лишь иногда залетали на овеянные таинственными легендами белоснежные вершины...

В XVIII столетии в Западной Европе родился новый вид спорта — альпинизм. Горные цепи Альп с их высшей точкой горой Монблан (4810 м) стали ареной первых восхождений. В августе 1786 года швейцарский доктор Фридрих Паккарн и горец Пьер Бальма впервые в мире покорили снежный Монблан. Эту дату и стали считать началом альпинизма.

В России альпинизм как спорт возник значительно позднее, чем в Альпах,— в начале девятнадцатого века.

Первое восхождение на Эльбрус было совершено 22 июля 1829 года кабардинцем Киларом Хашировым, одним из двух проводников, сопровождавших русскую военную экспедицию, возглавляемую командующим центром Кавказской укрепленной линии — генералом-от-кавалерии Г. А. Эмануелем.

В ней принимали участие академики Российской Академии наук — А. Я. Купфер, физик Э. X. Ленц, ботаник Мейер, зоолог Менетрие, а также чиновник горного корпуса Вансович, архитектор Кавказских Минеральных Вод Иосиф Бернардацци, венгерский путешественник и ученый Бессе.

Основная подготовка и снаряжение экспедиции проводились в «Горячих Водах» — так назывался до 1830 года Пятигорск. В конце июня она вышла в Каменномостскую крепость и после усиления ее казаками направилась через верховья Малки к северному подножию Эльбруса. На высоте около трех тысяч метров, в урочище Джилы-су, недалеко от снеговой линии и минеральных источников, был установлен и оборудован лагерь экспедиции.

Отсюда, в прекрасную погоду, в ночь на 22 июля и было начато восхождение. Купфер, Менетрие, Мейер и Бернардацци с группой казаков, смогли подняться только до высоты 4270, откуда и повернули назад — сказалась высота и отсутствие акклиматизации. Восхождение продолжали Ленц, казак из станицы Горячеводской П. Лысенков и два проводника — кабардинец Килар Хаширов и балкарец Ахия Соттаев. Дойдя до седловины (5300 метров), Ленц, Лысенков и Соттаев повернули назад и начали спускаться в лагерь. Килар Хаширов продолжал восхождение один. Преодолев крутой снежный склон, он вышел на относительно простой скальный гребень и, идя по нему, достиг восточной вершины Эльбруса. Итак, Эльбрус побежден! И победителем были не зарубежные альпинисты с мировым именем, а простой, неизвестный доселе житель гор — кабардинец Килар Хаширов.

Генерал Эмануель, наблюдавший за восхождением из лагеря в подзорную трубу, увидев на вершине появившегося человека, приказал бить в барабаны и дать многократный ружейный салют в честь победителя.

Так был впервые покорен Эльбрус. Когда Хаширов спустился в лагерь, его поздравил с победой Эмануель, он одарил его ста рублями и дорогим отрезом на черкеску. Впоследствии в Пятигорском парке «Цветник» в честь первого восхождения на Эльбрус были установлены две памятные чугунные плиты с надписями на русском и арабском языках, увековечившие это знаменательное событие (В середине пятидесятых годов группой К. Толстова, поднимавшейся на Эльбрус по пути первовосходителей, недалеко от снеговой линии была обнаружена стоянка основного лагеря экспедиции Эмануеля с высеченной на скале надписью: «1829», а выше, по пути к вершине, найдена большая трезубая вилка. Предполагали, что вилкой пользовались как ледорубом, но впоследствии выяснилось, что она являлась примитивным геодезическим инструментом тех времен).

К 1857 году относится основание в Лондоне английского альпинистского клуба, а в 1868 году его президент Дуглас Фрешфильд повторил восхождение на восточную вершину Эльбруса (его путь шел с юга через Баксанское ущелье). Его сопровождали известные альпийские проводники А. Мур и К. Теккер, а всю группу иностранцев вели местные проводники Даши Датосов и Ахия Соттаев. Несмотря на то, что Фрешфильду было известно о совершенном 39 лет назад первовосхождении, он преспокойно положил бутылку со своей запиской в груду камней, сложенных рукой Хаширова, и по возвращении в Англию объявил себя «первовосходителем на Эльбрус».

В июле 1874 года было совершено первое восхождение на западную вершину английскими альпинистами Гардинером, Грове, Уоккером и швейцарцем Кнубелем. Их проводником был Ахия Соттаев, сопровождавший их соотечественника — Фрешфильда на восточную вершину шесть лет назад.

В последующие 1875—1899 годы на обе вершины Эльбруса совершили повторные восхождения еще четыре группы иностранцев, сопровождаемые местными проводниками-балкарцами.

Первое русское восхождение на западную вершину совершено в 1890 году пионером русского альпинизма Андреем Васильевичем Пастуховым. Его именем названа группа скал на высоте 4800 метров, где он со своими спутниками-казаками дважды ночевал. В 1896 году им же совершено восхождение на восточную вершину. Пастухов был первым человеком, поднявшимся на Эльбрус с целью его изучения. Он сделал измерения температуры на вершинах, провел их топографические съемки, а также съемки седловины и окружающих гор, взял пробы разреженного высокогорного воздуха.

Недолго прожил А. В. Пастухов. Он скончался в самом расцвете сил — 39 лет от роду. Выполняя волю покойного, друзья похоронили его в Пятигорске на склоне горы Машук. От скромного памятника русскому альпинисту-исследователю открывается прекрасный вид на Эльбрус, которому Пастухов пожертвовал лучшие годы своей короткой жизни.

С 1890 года на Кавказе начали появляться русские альпинисты — Г. М. Кавтарадзе, Н. В. Поггенполь, Я. И. Фролов, Б. Орловский, И. Г. Лысенко, В. В. Дубянский, М. П. Преображенская, Д. Щербаков, А. Б. Раковский и другие. Они совершили в дореволюционное время ряд основных и повторных восхождений на многие вершины Кавказа, в том числе и на Эльбрус. К Сожалению, эти горовосхождения пресса того времени отмечала только короткими хроникальными информациями. Зато «Ежегодники» Русского и Кавказского горных обществ в те годы усиленно рекламировали восхождения иностранных альпинистов, подробно описывая их и смакуя всяческие подробности.

В 1911 году в восхождении на Эльбрус участвовал Сергей Миронович Киров. Из двух групп восточной вершины достигли только Киров, известный тогда под псевдонимом С. М. Миронов, и его товарищ П. Г. Лучков. В отчете об этом восхождении, опубликованном Владикавказской газетой «Терек» 9 августа 1911 года, читаем: «Задолго до рассвета, в 3 часа 30 минут утра 31 июля, альпинисты вышли к вершине. Погода благоприятствует восхождению, безоблачное небо усеяно мириадами звезд, ветер утих. После шестичасового подъема С. М. Миронов со своим товарищем П. Г. Лучковым уходят вперед и к двум часам дня достигают восточной вершины Эльбруса...

Только 19 минут смогли они пробыть на вершине, так как усилившийся ветер угрожал переменой погоды в худшую сторону. Около трех часов дня на спуске С. М. Миронов и его спутник встречают у начала западного склона восточной вершины остальных участников, те решают не подниматься выше, а присоединиться к спускающимся восходителям».

Всего с 1829 по 1917 годы на вершинах Эльбруса побывало 174 русских и иностранных альпинистов.

Началом советского альпинизма считается восхождение на Казбек, совершенное грузинскими альпинистами под руководством профессора Тбилисского государственного университета Георгия Николаевича Николадзе 28 августа 1923 года. В этот знаменательный день на вершину Казбека взошло 18 человек.

В 1925 году, после тщательной подготовки, грузинские альпинисты, возглавляемые тем же Николадзе, совершают восхождение на восточную вершину Эльбруса. На нее поднимается 19 человек, в том числе пять женщин.

Начиная с 1925 года количество групповых восхождений на Эльбрус возрастает с каждым годом. Так, в 1927 году на восточную вершину поднимается группа известного горовосходителя Василия Логиновича Семеновского, а через несколько дней это восхождение повторяют Генеральный прокурор СССР — руководитель ОПТЭ — Н. В. Крыленко, шестнадцатилетний Стах Ганецкий и сопровождавший их балкарский проводник Сеид Хаджиев.

В том же году группой московских альпинистов совершается первое советское восхождение на западную вершину, а через несколько дней оно повторяется спортсменами Грузии под руководством известного впоследствии горовосходителя Симона Джапаридзе.

В 1928 году под руководством начальника военно-пехотной школы комбрига В. Г. Клементьева на восточную вершину поднялось 17 курсантов. Восхождению предшествовал конный переход из Сванетии через перевал Донгуз-орун. В том же году четыре москвича, в сопровождении Сеида Хаджиева, посетили западную вершину.

В 1929 году с Эльбрусом познакомились 36 человек, в 1930—48, а в 1931 году — 87.

В 1932 году на восточной вершине побывало 32 спортсмена, в том же году альпинисты Н. Попов и Б. Рукавишников впервые взошли на западную вершину по новому пути — с запада, после ночевки под перевалом Хотю-тау, а альпинист-одиночка П. Настенко поднялся на Эльбрус с севера.

За лето 1933 года на Эльбрус поднялось 386 человек, в числе их участники первой альпиниады РККА, в рядах армейцев было 58 командиров — слушателей различных военных училищ. В том же году под руководством Виктора Корзуна на восточной вершине установлен триангуляционный пункт — первое геодезическое сооружение на Эльбрусе.

В 1934 году вершины Эльбруса посетило уже 418 человек. К этому году относится вторая альпиниада РККА. При ее проведении над Эльбрусом впервые применялась авиация. Над колоннами военных спортсменов летало звено самолетов У-2, управляемых слушателями Военно-воздушной академии им. Жуковского М. Липкиным, Ю. Знаменским, А. Кокориным и М. Мазуром.

Эта четверка «воздушных альпинистов» опрокинула категорические утверждения скептиков о невозможности полетов в районе Эльбруса из-за воздушных ям, нисходящих потоков, небольшого «потолка» маленьких У-2. Звено Липкина появлялось в воздухе не только над «Кругозором» и «Приютом одиннадцати», но неоднократно летало над вершинами Эльбруса на высоте более 6000 метров. Участникам альпиниады сбрасывались на парашютах овощи и фрукты. Ежедневно на «Кругозор» и «Приют одиннадцати» доставлялись самолетами свежие газеты и журналы, а также личная корреспонденция.

Тогда же армейцами была впервые установлена радиосвязь восточной вершины Эльбруса с Терсколом и другими станциями, обслуживающими альпиниаду. Следует подчеркнуть, что вес радиостанции 6-ПК с батареями для ее питания превышал 20 килограммов. Эту тяжелую для Эльбруса ношу попеременно несли на плечах военные радисты И. Батюк, М. Цысарь и Александр Федорович Балабанов — ныне мастер спорта и заслуженный тренер Советского Союза (Первая радиосвязь Баксанского ущелья с Нальчиком была установлена еще несколько лет назад в альплагере «Рот-Фронт» Борисом Кудиновым и Александром Ершовым).

После завершения альпиниады, в Терсколе состоялась торжественная встреча победителей Эльбруса, на которой присутствовали руководящие работники области.

От имени обкома ВКП(б) и трудящихся Кабардино-Балкарии военных альпинистов поздравлял заведующий отделом Михаил Иванович Звонцов, закончивший свое приветствие словами: «Товарищи командиры! Колхозники нашей области вызывают вас на соревнование — кто лучше проведет восхождение в 1935 году! 500 наших колхозников обязуются подняться на Эльбрус, и поведут их Бетал Калмыков и лучший проводник Сеид Хаджиев».

После митинга военные альпинисты выехали в Нальчик, где их торжественно встречали местные жители и гости, специально для этого приехавшие из многих районов области.

1935 год был рекордным по количеству восхождений па Эльбрус. Четвертая альпиниада РККА (третья зимняя была проведена еще в феврале) насчитывала 254 участника. Первая альпиниада ВЦСПС — 196. На вершины поднялись 638 участников Кабардино-Балкарской колхозной альпиниады во главе с первым секретарем обкома партии Беталом Эдыковичем Калмыковым. Следует отметить, что связисты Кабардино-Балкарии телефонизировали Эльбрус от подножия до восточной вершины, на леднике линия была подвешена на двухметровых столбиках, вбитых в лед. Впоследствии телефонный кабель был порван ветрами, но оставшиеся столбики еще долгие годы были хорошим ориентиром при подъемах на вершины. Научные работники комплексной экспедиции Академии наук СССР, спортсмена из альплагерей, самодеятельные группы — вот далеко не полный перечень альпинистов, совершивших восхождения. Всего за 1935 год их насчитывалось 2016 человек.

Турбаза и гостиница «Интурист» на «Старом Кругозоре» были переполнены. Население «города Кругозор» (шуточная надпись, сделанная из здании турбазы) резко возросло. Кроме палаточного лагеря, в котором жили и работали сотрудники Эльбрусской комплексной экспедиции АН СССР, на обеих полянах желающие подняться на вершины седого великана разбили палаточный городок. Администрация установила строгую очередность выхода на «Приют одиннадцати», который также был переполнен и не мог вместить всех альпинистов и туристов.

На «Приюте девяти» работали члены комплексной экспедиции. Хозяевам метеостанции пришлось потесниться и уступить им часть небольшого здания. Окружающие скалы представляли лабораторию, а вокруг здания, как грибы, росли палатки, в которых велась круглосуточная работа экспедиции, проводились различные эксперименты.

На эльбрусских просторах не хватало места! На крыше «Приюта одиннадцати», на ближних к нему скалах и прямо на снегу, всюду находились палатки, обитатели которых буквально рвались к вершинам. Летом 1935 года склоны кавказского гиганта напоминали муравейник, так много на них было альпинистов,—одни победителями спускались с вершин, другие дожидались своей «очереди» идти в заоблачные высоты.

В самый разгар альпинистского сезона, в ночь на 20 июля, природа преподнесла небывалый сюрприз.

...«Приют одиннадцати». Более двухсот будущих альпинистов из первой колонны Кабардино-Балкарской колхозной альпиниады подготовились к завтрашнему штурму Эльбруса. 20 часов. Все улеглись спать. Погода стояла прекрасная, ветра нет, наступила темнота, крупные яркие звезды буквально «висят» над приютом. Но вот картина меняется: с запада быстро надвигается гроза, там все чаще и чаще сверкает молния и ветер доносит громовые раскаты. К полуночи над Эльбрусом бушует снежная буря. Неожиданно меняется направление ветра и с юго-запада, из «гнилого угла», подул горячий ветер. Ситуация мгновенно изменяется, и на мирно отдыхающих колхозников обрушивается небывалой силы ливень с градом и ветром, продолжавшийся более часа. С вышележащих склонов помчались бурные ручьи, с шумом проносящиеся мимо «Приюта одиннадцати».

Конечно, все находившиеся в здании восходители моментально промокли — крыша протекала, как решето, но особенно досталось жителям палаток. К рассвету дождь прекратился и вновь засияло ласковое июльское солнце. Но о начале восхождения нечего было и думать — надо сушиться. И его пришлось отложить на сутки.

Следует подчеркнуть, что такое в районе «Приюта одиннадцати» наблюдалось впервые, обычно дожди идут только до четырехкилометровой высоты, а выше они переходят в снег. Очевидно, в ту ночь были какие-то особые метеорологические условия...

В том же году высокогорная экспедиция геофизиков Закавказского военного округа, возглавляемая В. Трофименко, установила на западной вершине Эльбруса высочайший на Кавказе триангуляционный пункт первого класса.

Основным ядром экспедиции были альпинисты Грузии—Алеша Джапаридзе, Сандро Гвалия, Давид Церетели. Больше месяца они провели в высокогорье и неоднократно, по два, три раза в день поднимались с седловины на вершину с двадцатипятикилограммовым грузом.

14 декабря 1934 года ВЦИК СССР учредил нагрудные значки «Альпинист СССР» первой и второй ступени. К началу альпинистского сезона 1935 года «первым» значком было награждено немногим более трехсот альпинистов, а к его концу количество «значкистов» превысило пять тысяч. За это время к бурно развивающемуся альпинизму, обретавшему все больше поклонников, приобщилось 4835 человек.

В последующие годы количество восхождений на Эльбрус несколько уменьшилось, но это объясняется не потерей им популярности, а возросшим спортивным мастерством нашей молодежи и стремлением альпинистов покорять более сложные вершины.

С 1936 по 1940 год Эльбрус посещали ежегодно полторы-две тысячи человек. Стали традиционными альпиниады РККА. Ее участники собирались в Терсколе, пройдя ряд «звездных» маршрутов через перевалы Бечо, Донгуз-орун, Хотю-тау, Цаннер, Кыртык-ауш. Следуя группами из Грузии и Кисловодска, Карачаево-Черкесии и Нальчика, спортсмены выходили на свой сборный пункт в Приэльбрусье.

Альпиниады проводились с обязательным применением авиации и радиосвязи. В 1941 году на склонах Эльбруса появилось полторы тысячи участников очередной альпиниады РККА, и когда 22 июня в 12 часов дня прозвучало правительственное радиосообщение, известившее о вероломном нападении фашистской Германии на нашу Родину, альпиниада была прервана, ее участники немедленно отправились на защиту Советского государства.

Представляют несомненный интерес итоги всех довоенных восхождений. За 88 дореволюционных лет на Эльбрус взошло всего 174 человека, а за 24 года Советской власти—более 13 тысяч альпинистов поднялись на вершины двуглавого Эльбруса.

Кавказское горное общество за четверть века своего существования сумело построить только одну хижину-землянку на скалах «Кругозора». Это сооружение, возведенное в 1909 году, громко именовалось «Высокогорным приютом», но по своим малым размерам оно могло удовлетворять лишь альпинистов-одиночек, в лучшем случае небольшую группу в три-пять человек.

После 1925 года, когда альпинизм стал бурно развиваться, этот приют уже не мог обеспечивать ночлегом всех нуждавшихся в нем. В 1929 году на первой поляне «Кругозора» на высоте 3200 метров было выстроено большое здание туристской базы, в котором могло свободно размещаться более сорока человек. В том же году на скалах «Приюта одиннадцати» на высоте 4200 метров среди вечных снегов была построена небольшая, обитая железом, деревянная будка-приют. Инициатором ее постройки был один из первых русских альпинистов А. В. Раковский. Будка просуществовала недолго, ее размеры не отвечали запросам быстро растущего альпинизма, и в 1932 году на ее месте было выстроено большое деревянное здание барачного типа, получившее название «Приют одиннадцати».

Оно вмещало также более сорока человек. Комфортабельностью не отличалось. Меблировки никакой не имелось. Здание в непогоду насквозь продувалось ветрами. Несмотря на все недостатки, восхождения облегчались, так как на эльбрусских склонах функционировало уже два промежуточных приюта, в которых можно отдохнуть, приготовить пищу и переночевать.

Тогда же Кабардино-Балкарское агентство «Интурист» приступило к сооружению высокогорного приюта на седловине. Здание вначале было сооружено на поляне Азау, затем разобрано на части, удобные для транспортировки на ослах, быках, лошадях. Для 1932 года были характерны неустойчивая погода и неудовлетворительное состояние склонов, но все-таки основные элементы будущего приюта удалось доставить на седловину.

В 1933 году на склонах Эльбруса началось невиданное по объему строительство. «Интурист» приступил к сооружению на второй поляне «Кругозора» (на 30 метров выше первой) небольшой комфортабельной гостиницы для иностранных туристов.

На склонах «Приюта девяти», на высоте 4250 метров, Кавказское бюро погоды строило деревянное здание высокогорной метеорологической станции. В отличие от существовавших в то время на Эльбрусе построек легкого летнего типа, оно создавалось более фундаментально, так как была запланирована круглогодичная работа станции, с постоянным нахождением на ней четырех метеоработников.

Около скал восточного ребра западной вершины на высоте 5350 метров производилась сборка высокогорного приюта «Седловина». Несмотря на его небольшие размеры, строители испытывали большие трудности при сборке. «Зазимовавший» груз (часть деталей дома была разбросана по пути от «Приюта Пастухова» до седловины из-за невозможности доставки его к месту строительства в 1932 году), наконец собрали и доставили к месту сборки. Из-за недостатка кислорода трудно было дышать, строители заболевали горной болезнью, и их приходилось спускать вниз для отдыха. Руководил работами по сборке приюта альпинист Вячеслав Никитин. Так в 1933 году, когда строительство приюта «Седловина» полностью завершилось, альпинисты получили еще один высокогорный приют, являющийся по расположению самой высокой постройкой мира.

Во всех строительных работах на Эльбрусе принимали участие местные жители — балкарцы. Без их помощи эти работы были бы просто невыполнимы. У них был и единственный надежный транспорт тех лет — ослы, лошади и быки, на которых в основном вьюками доставлялись к местам стройки детали домов и различное оборудование.

В те годы, в короткие летние месяцы, на снежных полях Эльбруса почти ежедневно можно было видеть большие вьючные караваны с разным грузом для высокогорных строек.

Метеорологическую станцию на «Приюте девяти» ввели в эксплуатацию глубокой осенью. Зданию придали обтекаемую форму, стены сделали тройные с шевелиновой прокладкой для лучшей изоляции. Снаружи его обили толем, который впоследствии был заменен железом. На станции имелись четыре комнаты-каюты, «кают-компания», два подсобно-складских помещения и входной тамбур. Высокогорная метеостанция, первыми зимовщиками которой были Виктор Корзун (начальник), Саша Гусев (наблюдатель) и Саша Горбачев (радист), непрерывно работала до середины 1942 года.

На высоте 4250 метров над уровнем моря, среди вечных снегов, где неделями свирепствуют бураны, температура падает до 50 градусов, а сила ветра достигает 60— 80 метров в секунду, впервые в истории Эльбруса жили и работали советские люди.

Каждое лето суровые эльбрусские склоны оживали, сюда приходили туристы и альпинисты. Кончался короткий сезон — Эльбрус пустел, и только на метеорологической станции, затерявшейся среди вечных снегов, продолжалась повседневная трудовая жизнь и научная работа.

По мере освоения Эльбруса альпинистами, им начали интересоваться ученые нашей страны, в первую очередь метеорологи.

Еще в 1898 году Русское географическое общество намеревалось открыть здесь первую в России высокогорную метеорологическую станцию. Однако инициатива не встретила поддержки со стороны царского правительства. В 1906 году Кавказское горное общество решило построить метеостанцию, но и это решение осталось на бумаге: не нашлось средств на ее сооружение.

Настоящее планомерное исследование Эльбруса началось только после Октябрьской революции. Так, в 1925—1927 годах группы Я. Фролова и В. Альтберга наблюдали за поведением ледников. В следующем году группа Вериго на восточной вершине занималась изучением космических лучей. В 1928—1929 годах на Эльбрусе работала экспедиция Географической обсерватории под руководством Н. Калитина и экспедиция Казанского университета, изучавшая горную болезнь и действие факторов высокогорья на нервную систему человека, которой руководил Н. Н. Сиротинин. А в 1932 году Кавказским бюро погоды была открыта на «Кругозоре» высокогорная метеорологическая станция.

Через два года приступила к планомерным исследованиям первая комплексная Эльбрусская экспедиция Академии наук СССР, созданная по инициативе ленинградских ученых. Основной палаточный лагерь экспедиции был оборудован в Терсколе на высоте более двух тысяч метров. В состав научных работников входили физики, биофизики, физиологи, биохимики, метеорологи, радиофизики и др. Как видно из статьи ленинградских ученых Е. Н. Павловой и М. С. Соминского «Научная работа на Эльбрусе», опубликованной в ежегоднике «Побежденные вершины» за 1952 год, место выбрано не случайно. В статье, в частности, говорится:

«Эльбрус, пожалуй, единственное место, пригодное для работ столь широкого масштаба. Большая высота при сравнительной доступности, возможность использования вьючного транспорта выше границы снегов, близость к культурным центрам — таковы существенные преимущества Эльбруса. Каждой из научных групп Эльбрус готов предоставить то, в чем она нуждалась. Физики, изучающие космические лучи, получали необходимый им диапазон высот. Оптики и астрофизики — прозрачный воздух высокогорья, который делает доступными изучению явления, происходящие в верхних слоях атмосферы и не наблюдаемые на равнине. Физиологи могли изучать действие высоты на организм человека в реальных условиях жизни и работы в горах. Метеорологи наблюдали рождение облаков и туманов на разных высотах, в самом начале их возникновения. Радиофизики изучали радиосвязь на разных высотах и разнообразном рельефе...»

Одновременно с базовым лагерем на «Кругозоре» возник лагерь ЭКНЭ (Эльбрусской комплексной научной экспедиции) № 2. Около турбазы ОПТЭ вырос палаточный городок, в котором жили научные работники. Лагерь ЭКНЭ № 3 был разбит на скалах около метеостанции «Приют девяти», причем основная работа проводилась в палатках и около них, а часть особо «нежных» лабораторий разместили в комнатах, любезно предоставленных зимовщиками.

Экспедиция 1934 года завершилась восхождением на восточную вершину. Подводя ее итоги, Соминский и Павлова писали:

«В результате первой экспедиции были выполнены такие интересные работы и новые исследования, как открытие суточных вариаций свечения ночного неба, изменение спектральной прозрачности туманов, определение толщины озонного слоя в атмосфере...»

В последующие годы ЭКНЭ стала работать на Эльбрусе уже ежегодно и превратилась в постоянно действующую.

В 1939—1940 годах ЭКНЭ проводила свои работы уже в новом здании гостиницы-турбазы, выстроенной к тому времени Туристско-экскурсионным управленим ВЦСПС. В ее распоряжение были предоставлены благоустроенные комнаты на третьем этаже, превращенные в лаборатории. В те времена проведение опытов на седловине и вершине уже не считалось каким-то подвигом, а расценивалось как обычный, будничный труд. Все точки ЭКНЭ от подножия до вершины были радиофицированы.

Большинство сотрудников ЭКНЭ выполнили нормы альпинистского минимума и носили на груди голубой значок «Альпинист СССР» первой ступени, а профессор Сергей Федорович Родионов — значок второй ступени, которым в те годы награждались спортсмены высокого класса.

Исследования расширялись с каждым годом. В связи с этим АН СССР было намечено строительство высокогорного института с лабораториями и жилыми помещениями рядом с метеостанцией «Приюта девяти», но, к сожалению, этот проект не был осуществлен из-за начавшейся войны. Тогда же экспедиция приостановила работы, которые возобновились только в послевоенные годы.

По мере освоения Эльбруса альпинистами и учеными, им стали интересоваться и наши горнолыжники.

В июле 1931 года была создана первая экспедиция с целью изучения возможности подъема на Эльбрус на лыжах. ОПТЭ и Московский дом ученых полностью взяли на себя снаряжение экспедиции и снабдили ее всем необходимым, вплоть до лыж. Но какие это были лыжи! Обычные горные типа «Телемарк» с ременными креплениями. В наши дни такие лыжи можно увидеть, пожалуй, только в музеях. О специальных горных лыжах со стальными кантами, о твердых жестких креплениях и стальных лыжных палках тогда и не знали!

Возглавлял экспедицию профессор Владимир Алексеевич Конопасевич, опытный альпинист и лыжник тех времен. В ее состав входил и Владимир Антушев, который рассказал:

— «Для подъема выбрали почти неизведанное в то время Ирикское ущелье. И вот ранним утром 19 июля 1931 года в отличную солнечную погоду покинули походный лагерь, расположенный недалеко от Ирикского ледника. Шли на кошках, и только дойдя до снежного поля, встали на лыжи. Вначале поле было почти ровное, но крутизна его резко увеличилась у скал восточной вершины. Лавируя между ними, пришлось огибать вершину с северной стороны, все время набирая высоту. Чем выше поднимались, тем сильнее становился ветер.

К сумеркам вышли на снежный подъем. Он привел нас на седловину с северной стороны. Стало темно, было очень холодно, дул пронизывающий ветер, от которого с трудом укрылись в скалах. Так как у нас не было спальных мешков, пришлось терпеть «холодную ночевку». Спали, а вернее, непрерывно всю ночь дрожали от холода, подстелив под себя лыжи и спрятав ноги в рюкзаки.

Естественно, при первом признаке рассвета мы были уже на ногах и старательно бегали, стараясь согреться! На седловине обнаружили в спальном мешке, полузасыпанный снегом труп альпиниста-одиночки Зельгейма, замерзшего несколько дней назад (Советскими альпинистскими кругами отвергаются горовосхождения в одиночку. Зельгейм пошел на Эльбрус один, и этим обрек себя на гибель).

Оставив на седловине Кононасевича, Тушинского и Чулкова готовить «завтракообед», уже без лыж сходили на восточную вершину, вернулись и, хорошо поев, снова встали на лыжи. Спустившись на «Приют одиннадцати» и немного отдохнув от напряженного спуска на «неуправляемых» лыжах, пошли по направлению Иракского ущелья. Вскоре нашли вчерашние следы подъема и по ним вернулись в свой лагерь. Итак, возможность восхождения на лыжах и подъема из Ирикского ущелья, а также совершения полного «кольца» вокруг восточной вершины — доказана».

В марте 1933 года другая группа москвичей пришла на «Старый Кругозор», намереваясь подняться на лыжах на восточную вершину. Это были товарищи Алеши Гермогенова, умершего на седловине. Они думали, что зимой снега будет больше, чем летом, но их предположения оказались ошибочными. Глубокий снег лежал только до «Приюта одиннадцати», а выше были обледенелые склоны. Отполированный ветрами до зеркальной поверхности, чистый лед исключал возможность подъема.

Летом 1934 года наши и зарубежные альпинисты совершили несколько попыток лыжного подъема на Эльбрус, но успеха не имели из-за непостоянного покрова. Снежные участки чередовались с обледенелыми.

В марте 1937 года нальчикские альпинисты провели успешный кольцевой поход вокруг эльбрусского массива. Его участникам Всеволоду Каплуненко (руководитель), Ивану Овчинникову, Чомаю Уянаеву, Андрею Петрову, Антонине Колесниковой, Дауту Атабаеву, Сергею Метревели, Николаю Салихову и Ивану Леонову за семь дней удалось преодолеть сто двадцать два километра трудного пути, часть которого проходила по склонам, на которые еще не ступала нога человека. Особо трудными оказались северные склоны массива. Часто встречались широкие и глубокие трещины и участки чистого льда.

Семьдесят километров участники похода прошли на лыжах, тринадцать на кошках, остальные тридцать девять — пешком.

В июле того же года неоднократный чемпион Советского Союза по слалому Вадим Гиппенрейтер спустился с восточной вершины на лыжах до «Приюта одиннадцати». На девятикилометровый спуск он затратил всего тридцать пять минут.

В последующий год этот рекорд перекрыл чемпион СССР по скоростному спуску Беляков. Всего двадцать пять минут понадобилось лыжнику, чтобы пройти от восточной вершины до «Приюта одиннадцати».

Эльбрус является прекрасным местом для летних тренировок горнолыжников. Хороший снежный покров в районе «Приюта одиннадцати» держится до июля, а в более холодное лето — до середины августа. Иногда в безветренную погоду глубокий снег лежит на «Приюте Пастухова», и на склонах выше его, вплоть до самой восточной вершины.

В зимнее время от подножия Эльбруса и до «Приюта одиннадцати» подъем без лыж почти невозможен. Зато выше — склоны обледенелые, и передвижение по ним осуществляется только на остроотточенных кошках.

Большой вклад в освоение Эльбруса внесла и Кабардино-Балкария. Первым покорителем его был кабардинец Килар Хаширов. Известными эльбрусскими проводниками в конце XIX и начале XX века были балкарцы из селения Верхний Баксан. Без их помощи не обходилось ни одно русское или иностранное восхождение.

С начала XX века почти единоличным эльбрусским проводником стал житель селения Тегенекли Сеид Хаджиев, а перед первой мировой войной к нему подключился его земляк Юсуп Типов.

В 1925 году к ним присоединились Омар Беккаев, Наны Хаджиев и некоторые другие жители Приэльбрусья, но главным образом роль проводников играли Сеид и Юсуп.

В 1932 году молодежь области заявила о себе самостоятельным восхождением на Эльбрус. В последующие годы многие ее жители, закончив специальную школу инструкторов альпинизма в лагере Адыл-су, работали инструкторами и принимали участие в научных экспедициях, возглавляя их альпинистскую часть.

Областной комитет партии оказывал повседневную поддержку развитию альпинизма и высокогорного туризма, причем ни одно крупное восхождение не оставалось вне поля зрения первого секретаря обкома Бетала Эдыковича Калмыкова.

В июле 1935 года недалеко от Терскола был открыт альплагерь, сыгравший немалую роль в подготовке альпинистов местной национальности. На его базе в том же году была успешно проведена альпиниада колхозников Кабардино-Балкарии по восхождению на Эльбрус, поставившая область на первое место в стране по развитию массового альпинизма. С осени в Нальчике начал функционировать первый в стране альпинистский клуб. В тот год он насчитывал всего десятки членов, а уже к концу 1940 года их стало более двух тысяч.

Имена альпинистов Кабардино-Балкарии, энтузиастов этого вида спорта В. Вяльцева, Лукмана Хаджиева—первым из горцев награжденного значком «второй ступени» за восхождение на Ушбу, Л. Пузенко, В. Андрюшко, В. Рубанова, И. Леонова, Ш. Тенишева, первого мастера альпинизма среди кабардинцев и балкарцев Хусейна Залиханова, В. Каплуненко, Л. Бутаревой и многих других воспитанников Нальчикского альпклуба известны среди спортивной общественности нашей страны.

Имена альпинистов Кабардино-Балкарии фигурируют и в перечне первых восхождений на ряд вершин Большого Кавказа.