Свободный туризм. Материалы.
ГлавнаяПриглашаю/пойду в походПоходыСнаряжениеМатериалыПутеводителиЛитератураПовествованияЮФорумНаписать нам
Фото
  Литература     Восьмитысячники     Антарктида     Россия     Беллетристика  


Сто дней

НЕПРИМЕТНЫЙ ВТОРНИК

ЗАПОВЕДНАЯ УЗКОКОЛЕЙКА

БОЛЬШОЙ ИРЕМЕЛЬ

«ТАГАНАЙ — ТУРИСТ — СЕРВИС»

КАРАБАШ, УФАЛЕЙ, ИТКУЛЬ

ОЧЕНЬ МНОГО ИНТЕРВЬЮ

ЧУСОВАЯ

«СЧАСТЛИВОГО ПУТИ, БРОДЯГИ!»

ГОРЫ НАД ЛЕСОМ

ПЕРВАЯ ПОТЕРЯ

ЖУТКИЕ ОКРЕСТНОСТИ ГОРЫ МЕРТВЕЦОВ

ОНИ УМЕРЛИ ДОСТОЙНО

СЛАЛОМ

ПЛАТО БОЛВАНОВ

ОГО-ГО-ГО, ВАЙ-ВАЙ-ВАЙ

СЕРДЦЕ УРАЛА

МАНЬХАМБО — МЕДВЕЖИЙ УГОЛ

ТУЧИ

ПО ЩУГЕРУ

НАЧАЛО ДОЛГОГО ПУТИ

ТО В ЖАР, ТО В ХОЛОД

ВЛАДЕНИЯ ЦАРИЦЫ

БЕЗЖИЗНЕННЫЕ СТОЛЫ

ЛЕМВАИЗ

ГРИБЫ И ПАСТИЛА

ВЕЧЕРНЯЯ ВЕРШИНА

ПОТОП

ЛЮДИ

ЖИВЕМ ДАЛЬШЕ

ПРОСТЕНЬКАЯ ЗАДАЧА

РАССКАЗ ЛЁНИ

ЕДИНСТВЕННЫЙ ПЕЙЗАЖ

ОН УЖЕ БЛИЗОК

ТРИУМФ В ТРИ ЧАСА НОЧИ

УРАЛ ЖИВ

Приложение 1.

Приложение 2.

Приложение 3.

Условные обозначения на топографических картах

Приложение 4 - Карты 5 км

Приложение 5 - Карты 1 км

ФОТО 1

ФОТО 2

ФОТО 3

Сто дней на Урале - Н. Рундквист

ПОТОП

Основательным испытанием для участников путешествия оказался жуткий циклон, бушевавший над Уралом пять дней и ночей с 8 по 12 июля. Непрерывный ледяной дождь с ураганным ветром покрыли вершины гор снежной шалью. По тундре сплошь несется вода. Прямо по траве, по кустам. Крошечные ручейки распухли и каждый из них представляет нешуточную опасность при переправе.

Преодолевая постоянное искушение завернуться в кусок полиэтилена и никуда не идти, продолжаем шагать... Один переход сменяется другим, а дождь как лил, так и льет. Дождь и сильный ветер. При переправе через реку Колокольня черпанул обоими сапогами. Виднеющееся слева в струях дождя горное озеро, вероятно, очень красиво. Но я удостоил его лишь беглым взглядом из-под капюшона, по которому барабанит дождь. Я скоро свихнусь от этой дроби. На привалах бросает в неудержимую дрожь. Короткая остановка. Без разбора запихиваем в рот скудный перекус, и снова в путь по пустынной, как полотно, нетронутое кистью художника, тундре.

В обед подошли к одинокому скальному останцу, напоминающему мужчину в шляпе, сидящего на корточках. Это скала — идол Валет, предмет паломничества местных оленеводов. Вокруг ворох амулетов, обглоданных костей, медных денег.

Пожалуй, из валяющихся под скалой предметов можно развести костер, но, опасаясь обидеть религиозные чувства пилигримов, вытаскиваем примусы. Я дежурный. Меня колотит дрожь, бешеная дрожь, я не в силах ее унять. Со мной такого никогда не было. Долго пытаюсь окоченевшими пальцами достать коробок и поднести горящую спичку к горелке примуса.

Чуть согреваюсь у пламени, оказывается, нынче не так уж худо быть дежурным. Все сидят тут же под тентом и активно помогают. Обед готовится очень быстро, еще быстрее он съедается.

Одна минута удивительного счастья включает в себя валандание в горячей воде при мытье посуды, а выход на дождь, сворачивание тента и надевание рюкзака — потрясающий кошмар. Кое-как прихожу в себя к десятой минуте после выхода. Чувствую себя глубоко несчастным.

Доходим до Мокрой (как тонко подмечено!) Сыни, тут натыкаемся на развал стоянки оленеводов. Полно дров. Пытаемся тщетно высохнуть под продолжающимся дождем у костра. Ложусь спать. Левый рукав свитера абсолютно сырой. Руки и колени опухли от холода, ресницы опалил костром. Засыпая, думаю о том, что в аду этого дня вступили на территорию Полярного Урала и Ямало-Ненецкого автономного округа, о чем никто не вспомнил.

На второй день потопа к дождю добавилась плохая видимость. Обед готовили на примусе. Остальные минут сорок пытались под проливным дождем развести костер. Развели, но дрова — дрянь. Лапша-спагетти проскочила, как вспышка молнии, и снова наступил голод. Символически постояли у негреющего костерка несколько минут и пошли дальше.

Дождь струями стекает в сапоги по идиотским капроновым штанам. Кроме того, начинает течь и левый сапог. Короче, аут! Полные сапоги холодной воды, которая постоянно обновляется.

На Северной Харуте увидели стойбище оленеводов,

— Может зайдем, обсохнем? — неуверенно предложил Леня.

Я решительно протестовал, может быть, даже чересчур решительно.

Перед самой Чигим-Харутой дикие заросли черти-чего выше человеческого роста. Все они опрокидывают на нас литры ниспосланной с неба воды. Река дикая. Серега несколько часов вел тщательную разведку брода, найдя напоследок теоретически пригодное для переправы место.

На ночь разделили на всех две завалявшиеся в аптечке таблетки димедрола. Они не помогли. Когда я проснулся в первый раз, Володя Романенко еще стоял под дождем у костра и пытался что-то сушить. Я пожелал ему «спокойной ночи» и вернулся в свое ложе, напоминающее смирительную простыню.

10 июля началось с большой неприятности. Заболел Володя Шадрин. Его колотит озноб, жалко смотреть. Больного надо куда-то эвакуировать. Решили отвести его к тем оленеводам, чьи чумы видели вчера после обеда. Отправляем вместе с ним и Диму Гафиатуллина. Кто их поведет?

Я считаю, что наиболее этично сделать это Боре Васину, который вовлек ребят в эту авантюру, не подсказав, какую при этом надо иметь одежду. Меня никто не поддержал, а Боря категорично возразил:

—Меня ждет жена на Нярмаяхе. Я уже прошел 78 дней.

Остается Серега Симаков, Бедолага. У него из глаз текут слезы. Он хватается за последний шанс и предлагает Боре жеребьевку.

В этот момент положение спасает Леня. Он неожиданно вызывается «проводить детский сад на прогулку». Леня, жертвуя собой, разрубает узел всех проблем. Торопливо решаем организационные вопросы, договариваемся, когда встретимся с Леней в поселке Полярный.

Переправляемся через Чигим-Харуту без приключений (несмотря на дождь, уровень воды к утру спал сантиметров на 15), машем руками Лене и Диме и исчезаем в мороси тумана.







  
Самозатягивающийся узел Из всех примитивных узлов этот, пожалуй, самый оригинальный, что называется проще не придумаешь . К коренной части троса этого узла можно приложить тягу, соразмерную прочности троса, и он будет надежно держать. Чем больше тяга,
А вот еще один мой антарктический киви. Высокий, худой, застенчивый, похожий на Дон Кихота. Зовут его Манфред Хокштейн. Он еще не очень хорошо говорит по английски, так как лишь недавно переехал со своей семьей на постоянное жительство в Новую Зеландию из Западной Германии. Он обосновался в пригороде
Схема речной сети между бассейнами Сулака и Самура. Образовано оно рекой Карасамур (42 км), ограниченной водосбором хребтов Хултайдагского, Самурского и Цоукульского и впадающей слева в Самур возле сел. Лучек (1440 м), на 147 м км от устья последней. Карасамур возникает на
Редактор Расскажите
о своих
походах
Обычно небольшая по весу и по размерам палаточная печь в лыжном походе столь сильно влияет на все лагерное хозяйство, быт, состав работ и распределение стояночного времени, что почти каждая группа использует, а в большинстве случаев и изготавливает
К зиме 1952 года Эльбрусская экспедиция перевела свою обсерваторию с «Приюта одиннадцати» на «Ледовую базу», так как грузы завозились туда на автомашинах вездеходах. Это позволило отказаться от дорогостоящей транспортировки груза по ледникам яками и лошадьми.
День печали и скорби. Сегодня уезжаем из Жигулей. Эд мрачен и угрюм. К тому же не выспался почему то. Хотя чему удивляться, я то лёг рано, а они с Сашкой, Олесей и ребятами долго балаганили. Вот Эд и не выспался. Видимо полночи развлекал народ гитарой, а теберь ходит, как зомби. Основной вопрос


0.057 секунд RW2