|
|
|
В 1955 г. проводилось пять экспедиций на восьмитысячники. Причем четыре из пяти нацеливались на самые высокие из непобежденных гигантов.
Вновь решительно заявили о себе английские альпинисты. Изучив результаты разведывательных экспедиций Кемпа и Льюиса к Канченджанге в 1951, 1953 и 1954 гг., Английский альпинистский клуб и Гималайский комитет организовали весьма сильную экспедицию на этот восьмитысячник. Но они помнили, что это один из тех гигантов, которые оказывали наибольшее сопротивление наряду с Джомолунгмой, Чогори и Напгапар-бат. К настоящему времени те были уже повержены, а эти еще славились своей недоступностью.
К созданию экспедиции 1955 г. английские альпинистские организации подошли весьма осторожно. Они заявляли, что на пути экспедиции много трудностей и они, возможно, окажутся даже значительнее, чем при восхождении на Джомолунгму. Поэтому своей официальной задачей они считают глубокую разведку и только при благоприятных условиях — возможность восхождения.
Во главе экспедиции был поставлен опытный высотник Чарлз Эванс, достигший с Томом Бурдиллоном высоты 8760 м па Джомолунгме в 1953 г. Он же участвовал в ряде других английских высотных экспедиций. В альпинистской группе наряду с такими опытными высотниками, как Н. Харди, Т. Стречер (новозеландцы), Г. Бенд, Т. Мак-Киннон и Д. Джексон, были и дебютанты: Н. Матер — один из лучших восходителей по ледовым маршрутам в Альпах, Д. Браун — лучший альпинист Англии, по оценке Ч. Эванса, Д. Клегг (врач) — опытный восходитель.
С большим вниманием подбирался и состав высотных шерпов. Их руководителем был назначен известный Дава-Тенсинг, который дважды поднимался на Южное седло Джомолунгмы в 1953 г., участвовал в экспедиции Хиллари на Макалу в 1954 г., а также принимал участие во многих других высотных экспедициях.
Материально экспедиция была обеспечена прекрасно. Снаряжение, питание и средства связи в качественном отношении были лучше, чем в экспедиции на Джомолунгму в 1953 г. Кислородные аппараты также высокого качества и с большим запасом кислорода в баллонах.
В первой половине марта участники экспедиции прибыли в Дарджилинг. Здесь произошла непредвиденная задержка. Эвансу пришлось поехать в столицу Сиккима город Гангток для получения разрешения на восхождение, что было далеко не простым делом. Власти Сиккима категорически возражали против всяких попыток восхождений на Канченджангу. Религиозные круги Сиккима считали эту вершину священной, а любое восхождение на нее оскверняющим.
Разрешения на восхождение Эванс все-таки добился, но не полного. В полученном документе указывалось, что альпинисты обязуются не вступать на высшую точку Канченджанги. Они должны остановиться, не дойдя до вершины 6,0 м по горизонтали и 1,5 м по высоте. А это, как считал Эванс, может быть воспринято как условность, красивый жест, принципиально не меняющий ценности восхождения.
Из Дарджилинга экспедиция вышла 13 марта. Тяжело нагруженные 300 носильщиков в течение девяти дней добирались до ущелья Ялунг, где на высоте 4400 м был организован главный лагерь экспедиции. Позднее, 29 марта, он был перенесен под нижний ледопад.
Не успели альпинисты обжить новый лагерь, как 30 марта на него налетел буран. Необычно сильная пурга сопровождалась ураганным ветром. После бурана наступил период непогоды. То дождь, то снегопад удерживали альпинистов в палатках. Они тяжело пережинали бездеятельность. Только 15 апреля появилась возможность возобновить работы.
Настойчивые разведки и поиски наиболее рационального пути к вершине начались 18 апреля. Тогда Харди и Бенд поднялись на ребро скального острова и навесили 120 м перил на наиболее сложных участках пути. Проверили они и верхнюю часть нижнего ледопада. Его разорванность, нагромождение ледовых глыб и общая крутизна превышали данные разведок прошлых лет. Присоединившиеся к первой двойке Эванс и Джексон полностью разделяли это мнение: пройти здесь трудно, а тяжело нагруженным шерпам и невозможно.
Но Харди и Бенд обнаружили и разведали другой путь, который проходил по небольшому и почти не разорванному леднику, спускающемуся левее западного скального острова, под ребром Западной вершины Канченджанги. Ребро высоко поднимается по ее южному склону и выходит к верхней части второго ледопада. Открытие весьма обрадовало Эванса. Подробно обсудив с участниками его преимущества, он принял этот вариант.
Началась напряженная работа по заброске высотных лагерей, освоению пути к вершине. Тревоживший всех участников нижний ледопад был забыт. Одновременно работали несколько групп: одни трудились на окончательной разведке и подготовке пути, другие организовывали промежуточные лагеря, третьи снабжали эти лагеря всем необходимым — оборудованием, снаряжением, продовольствием.
Лагерь 1 был перенесен Бендом и Харди на новое место, на западной стороне западного скального бастиона (6000м). Намеченный ими дальнейший путь позволил выйти к широкому снежному кулуару (желобу), спускающемуся к верхней части бастиона, где был установлен лагерь 2 (6218 м).
Лагерь 3 создали в середине верхнего ледопада на высоте 6645 м у подножия большой и нависающей, но прочной ледовой стены. Здесь были установлены три палатки и вырыта пещера на 8 человек.
12 мая из лагеря 3 вышли Эванс и Харди с шерпами и к 15 часам поднялись к верхней части верхнего ледопада на уровне большой террасы, где среди трещин и ледовых глыб нашли место для лагеря 4 на высоте 7163 м. Установив палатку, Эванс и Харди остановились здесь на ночь, а шерпы спустились в лагерь 3.
Ночью начался сильный ветер. Было очень холодно. Пока Эванс и Харди дышали кислородом от единственного баллона, они спали. Но в середине ночи кислород иссяк, сон сразу пропал. За палаткой сильный ветер гнал снежную пыль с верхних склонов, обрывки облаков сгущались в плотную массу.
К 9 часам утра 13 мая погода немного улучшилась. Эванс и Харди решили выходить. Вопреки их ожиданиям они довольно скоро нашли безопасный проход между сераками верхней части ледопада и вышли в глубокую выемку в склоне Западной вершины с отвесными скальными склонами со стороны гребня и ровным снежным дном. Здесь альпинисты установили лагерь 5 (7710 м) и спустились вниз. Вскоре все участники экспедиции собрались в базовом лагере. На этом подготовка к штурму закончилась.
15 мая из базового лагеря вышла транспортная группа в составе Мак-Киннона и Джексона с 11 шерпами. Они должны были обеспечить доставку важнейших грузов в лагерь 5.
17 мая они достигли лагеря 3 и наутро вышли в лагерь 4. Их подъему мешала ухудшившаяся погода и тяжелые грузы (18—22 кг). После ночевки 19 мая в лагере 4 они пришли в лагерь 5. В тот же день штурмовая группа в составе Бенда и Брауна с вспомогательной двойкой (Эванс и Матер) и четыре шерпа поднялись в лагерь 4.
Наступал самый ответственный период работы экспедиции — непосредственный штурм вершины. Но, как нередко случалось в высотных экспедициях, именно в это время резко изменилась погода. В ночь на 20 мая северо-западный умеренный ветер изменил свое направление на юго-западное и вскоре перешел в ураган. О выходе нечего было и думать, всякое сообщение между лагерями было прервано.
Только к утру 22 мая небо очистилось от облаков. Ветер заметно стих, перейдя снова на северо-западное направление. У альпинистов появилась надежда на успех штурма. В 10 часов утра вышла штурмовая группа. Ее сопровождали вспомогательная группа и шерпы. Вскоре вперед вышли Эванс и Браун — на концах веревки, а шерпы Анг-Темба и Анг-Нурбу — посередине. Движение проходило медленно. Мешали тяжелые грузы и свежевыпавший снег. Проваливаясь в него но колена, Эванс и Браун часто менялись местами, чтобы проложить путь. Наконец лагерь 5. Но еще до подхода к нему участники группы увидели выступающие из-под снега кислородные баллоны, ящики и другие вещи. Это оказались те грузы, которые шерпы во время первого подъема не донесли до палатки лагеря. В самом лагере палатка у имущество были целы, но находились под глубоким слоем снега.
Перед восходителями встала трудноразрешимая проблема — восстанавливать лагерь или отказаться от восхождения. Остановились на первом варианте. Вместе с подошедшей вскоре второй группой выбрали более безопасное место и в течение двух часов восстановили лагерь 5.
Солнце уже скрылось за дальними хребтами. Леденящий ветер поднимал снежную пыль. Безмерно уставшие альпинисты, установив палатки, залезли в спальные мошки и, включив кислородные приборы, уснули. Их примеру последовали и шерпы.
На 23 мая планировался подъем к месту лагеря 6 н его оборудование. Однако Эванс принял решение организовать дневку. Он считал, что выходить из такого неустроенного лагеря и после большой нагрузки небезопасно.
В этот день, особенно во второй его половине, было солнечно и безветренно. В лагере 5 все приводилось в порядок. Наконец он стал выглядеть приветливым и удобным.
“Население” лагеря 5 утром 24 мая проснулось рано, но с выходом не торопилось. Было очень холодно, солнце освещало лагерь только с 10 часов. Однако уже в 9 часов вышла первая связка — Эванс и Матер с шерпами Дава-Тенсингом и Анг-Нурбу, которые должны были проложить дальнейший путь. Вслед за ней вышла и вторая связка — Бенд и Браун с шерпами Таши и Анг-Тембой. Все они были снабжены кислородными аппаратами, причем некоторые из шерпов пользовались ими впервые. Обе группы продвигались достаточно бодро, несмотря на то, что рюкзаки их весили по 25 кг.
Путь к месту лагеря 6 проходил по широкому заснеженному желобу, выводящему на седло между Главной и Западной вершинами. Этот участок ранее просматривался Эвансом в бинокль и представлялся “удобной дорогой”. Действительно, несмотря на значительную крутизну, идти по желобу было сравнительно нетрудно. Иногда приходилось рубить ступени в плотном фирне. Шедшие впереди менялись, и темп движения не снижался. К 13 часов 30 минут обе связки прошли широкую часть желоба и вошли в узкий кулуар. Расчет на возможность организации очередного лагеря на скальном острове не оправдался. Пришлось вырубить большую площадку в фирне и в 16 часов лагерь 6 (8200 м) был организован: установили одну палатку. Теперь до вершины оставалось менее 400 м по высоте.
Эванс и Матер с четырьмя шерпами, пожелав успеха штурмовой двойке, отправились вниз. Бенд и Браун понимали, какая ответственность легла на них, и пунктуально выполняли намеченный план: они пили много лимонада, приготовили плотный ужин (овощной суп, язык с картофельным пюре, по чашке горячего шоколада). Затем залезли в спальные мешки (в полной одежде и с ботинками на ногах) и уснули, предварительно обвязавшись веревкой и закрепив ее за скальный выступ и включив кислород на расход 1 л в минуту.
В 5 часов они проснулись, так как кислород для сна кончился. Приготовив горячий чай и завтрак, они в 8 часов 15 минут вышли к вершине. Поднявшись на 100 м по кулуару, Бенд и Браун решили выйти на скалы Главной вершины. Но скалы оказались покрытыми льдом, и, потеряв на этом около часа времени, восходители были вынуждены вернуться в кулуар. Последний участок подъема к гребню оказался довольно сложным. Крутой склон, покрыт снегом, спресованным постоянно дующими здесь ветрами заставили их рубить около полусотни ступеней. Это было нелегким делом на такой высоте (8400 м).
Но вот и вершинный гребень. Здесь ветер, не сдерживаемый никакими преградами, дул свирепо. Первые десятки метров восходители шли по гребневой линии. На этом пути встречались несложные 2—3 метровые скальные выступы. Но они не задерживали движения. Наконец, все увеличивающийся по крутизне гребень уперся в вершинную башню. Пришлось ее обходить. Но и там стенка. Браун, этот лучший скалолаз Англии, с большим напряжением прошел шестиметровую стенку. Скалолазание на высоте 8500 м потребовало от него, большой затраты сил и высокого мастерства.
Наступал самый торжественный момент. Буквально через несколько шагов и всего на полтора метра выше поднимался пологий купол вершины. Было 14 ч. 45 мин. 25 мая 1955 г. Канченджанга была покорена.
Верно, до самой вершины было еще несколько метров, но они уже не играли никакой роли. Бенд и Браун, первыми достигшие третьей по высоте вершины мира, с глубоким восхищением всматривались в окружающее. Сколько еще кругом непокоренных вершин! Даже здесь, в массиве Канченджанги, прекрасные цели для истинных любителей гор — Западная, Средняя, Южная вершины. А на восток и на запад их количество просто неисчислимо. Взглянули они и в сторону Джомолунгмы, покоренной их соотечественниками всего два года тому назад.
После краткого отдыха и фотографирования победители начали спуск по пути подъема. Через час у них иссяк запас кислорода. Но теперь это уже не смущало альпинистов. Они сняли и оставили на пути ставшие теперь ненужными кислородные баллоны. Лишившись кислорода они сразу почувствовали себя безмерно уставшими. У них появилась какая-то неуверенность в движениях. Приходилось часто отдыхать. В 19 часов 30 минут они были уже в лагере 6.
Здесь их приветствовали Харди и Стречер. Они уже обосновались в двухместной палатке. Бенд и Браун настолько устали, что не смогли спуститься в лагерь 5, как это предусматривалось планом. Пришлось вчетвером втиснуться в маленькую палатку. Имеющиеся здесь два спальных мешка и немного кислорода для сна, естественно, были предоставлены штурмовой группе следующего дня.
Утром 26 мая в 8 часов 30 минут вторая штурмовая группа вышла к вершине по следам первой двойки. Предусмотрительно восходители надели кошки и тем избавились от рубки ступеней. Выйдя на вершинный гребень и пройдя по нему к вершинной башне, Харди и Стречер не полезли по шестиметровой стене, а прошли несколько дальше за скальный угол, обнаружили там наклонную снежную полку и по ней легко поднялись к вершине.
На вершине Стречер и Харди были в 12 часов 15 минут и оставались на ней в течение часа. В тот день здесь было почти полное безветрие. Победители наслаждались видами гор, которые накануне с таким же интересом рассматривали их товарищи. Много фотографировали. Затем с завидным аппетитом закусили и начали спуск.
Казалось, что их штурм так и закончится совершенно гладко. Однако при переключении кислородного питания на запасной баллон Стречер обнаружил, что его резервный баллон пуст. Трудность спуска, конечно, возросла. Только поздно вечером они спустились в лагерь 6. О дальнейшем спуске в этот день не могло быть и речи.
Еще с утра 27 мая Эванс с волнением ждал вторую двойку, почему-то не вернувшуюся накануне. Но вот Харди и Стречер показались на склоне.
— Вы были на вершине? — хриплым голосом крикнул им Эванс.
— Кто выиграл на выборах? (26 мая был день выборов в Англии) — прокричал ему в ответ Харди.
Всем находившимся в лагере 5 стало ясно — будет ли спрашивать о результатах выборов потерпевший неудачу?
Так была покорена Канченджанга — третья по высоте из гигантов.
В том же году проводилась экспедиция на Макалу. По результатам разведок предшествовавшего года Французский альпинистский клуб и Гималайский комитет провели большую работу по подготовке повой экспедиции с четкой задачей штурма этой вершины в 1955 г. Она планировалась с таким расчетом, чтобы провести окончательный штурм не позднее 15 мая. В этом случае будет создан резерв времени в три недели до начала муссона.
В процессе подготовки пересматривалось снаряжение и оборудование. Г. Маньон разработал новые модели теплозащитных костюмов. Они оказались теплыми, удобными и легкими. Под руководством Ж. Кузи были разработаны кислородные баллоны на давление 230 атмосфер, отличающиеся меньшим весом по сравнению с имевшимися. В отношении продуктов главное внимание было уделено повышению питательности, лучшему их усвоению в высотных условиях и снижению веса.
Состав группы восходителей был подобран особенно сильный. В него вошли такие опытные высотники: Ж. Франко (руководитель экспедиции), Ж. Бувье, Ж. Кузи, Г. Маньон, Л. Террай, П. Леруа, а также два молодых, но талантливых альпиниста — А. Виолатт и С. Куце. Кроме них включались А. Лапра (врач-хирург) и М. Латрель (географ). Немногочисленной, но опытной была и группа высотных шерпов. Ее руководителем, как и в прошлом году, являлся Гиальцен Нурбу. В группу вошли: Анг-Бао (участвовал в экспедиции на Канченджангу), Анг-Тзеринг и Мицгма-Тзеринг (участвовали в экспедиции на Джомолунгму), Айла и Панзи (участники экспедиции на Аннапурну).
К подножию Макалу экспедиция прибыла 4 апреля и организовала базовый лагерь на высоте 4700 м. Здесь стояла еще зима. По утрам, как правило, погода хорошая, а к полудню поднимался резкий холодный ветер и начинался снегопад. На выбранном месте скоро вырос целый городок из палаток и убежищ из камней. П. Леруа и Ж. Бувье, архитекторы по профессии, руководили постройкой кухни и столовой из местного камня. Возникшее сооружение, выполнявшее также роль гостиницы и клуба, вскоре получило название “Отель Макалу”.
Очередной задачей альпинистской группы было проведение акклиматизационных выходов с таким расчетом, чтобы к 5 мая занять лагерь 3 в Северо-Западном цирке. Несмотря на обилие интересных и заманчивых вершин в окружающих хребтах, объектами тренировочных выходов выбрали ряд относительно простых вершин высотой до G400 м в целях избежания перегрузки и сохранения сил альпинистов.
Параллельно с такими восхождениями проводилась организация промежуточных лагерей. Сначала шерпы во главе с Гиальценом перебазировали основной лагерь на морену ледника Барун. Затем были установлены лагеря 2 (5800 м) и 3 (6300 м).
К 7 мая лагерь 3 в верхней части Северо-Западного цирка, площадку для которого подготовили Бувье, Леруа, Кузи и Террай, был обжит. К этому времени шерпы доставили сюда 3 т снаряжения и продуктов. При просмотре отсюда дальнейшего пути к вершине альпинисты обнаружили, что по сравнению с 1954 г. здесь произошли значительные изменения — ледники почти очистились от снега, на перевале Макалу снега тоже очень мало. Разбившись на небольшие группы, в каждую из которых входили два альпиниста и несколько шерпов, развернули напряженные работы по прокладыванию пути и снабжению лагерей всем необходимым. При этом четко налаженная радиосвязь позволяла оперативно координировать действия всех групп. В результате весь путь между лагерями был промаркирован, в отдельных местах были навешены перила, через трещины наведены достаточно надежные переправы.
Франко и Маньон 8 мая достигли лагеря 4 (7000 м), а 9 мая Бувье и Леруа добрались до перевала Макалу, навесив на подъеме к нему 800 м перил, для чего потребовалось забить сотни скальных и ледовых крючьев. Здесь, на перевале, был создан лагерь 5 (7410 м). Виалатт и Купе руководили переброской необходимых грузов в промежуточные лагеря, организуемые по мере продвижения групп. В каждом из этих лагерей концентрировались запасы снаряжения, продовольствия и кислорода из расчета четырехкратного штурма вершины.
Уточнился и окончательный план восхождения. В нем предусматривалось, что первой двойкой с перевала, из 1 лагеря 5, пойдут Террай и Кузи, второй — Франко и Маньон, Первая двойка в соответствии с этим планом должна продвигаться с таким расчетом, чтобы организовать лагерь 6 на высоте 7800 м и на следующий день продолжить движение к вершине. Вторая двойка выходит через 24 часа после первой и, если потребуется, организует лагерь 7 на непосредственном подходе к вершине. На тот случай, если усилия двух первых двоек не принесут успеха, выйдет оставшаяся четверка с задачей штурма вершины несколькими днями позднее. Такой план, по мнению участников, предусматривал любые неожиданности.
Наконец наступил наиболее ответственный этап деятельности экспедиции — непосредственный штурм вершины.
13 мая Террай и Кузи с пятью шерпами вышли из лагеря 5 к вершине. В тот же день Франко и Маньон поднялись из лагеря 4 на перевал. При взгляде в сторону вершины перед ними открылся достаточно широкий снежный склон, всхолмленный значительным количеством перегибов и нагромождением сераков на его резких изломах. Первой двойки не было видно на всем открывшемся пространстве. В лагере 5 оказались двое шерпов из сопровождающих первую двойку. Они не смогли идти дальше из-за ухудшавшегося самочувствия.
Расположившись на перевале, Франко и Маньон часто всматривались в сторону вершины, однако долгое время ничего обнаружить им не удавалось. Неизвестность их волновала. Наконец уже во второй половине дня как-то неожиданно на одном из ближайших снежных гребней появились три темные точки. Движение их было медленным. Заметно было, что люди шли с большим трудом. Франко невольно подумал, что с двойкой случилось что-то тяжелое и она прекратила штурм.
Но вот подошли Айла, Гиальцен-младший и Анг-футар. Айла передает Франко записку от Террая. В ней написано, что Кузи и Террай достигли лагеря 6 и готовятся к штурму вершины. Франко облегченно вздохнул. Значит, план осуществляется нормально.
Вернувшиеся шерпы рассказали о себе. Вверх они двигались с тяжелыми грузами. Подачу кислорода держали на самом малом расходе, экономя его для восходителей. Это усложняло движение. При возвращении они сорвались на одном из крутых участков пути. Все же смогли остановиться, но получили травмы.
В 18 часов по радио сообщили о прогнозе погоды, он был утешительным. Радио также сообщило, что резервная четверка готова к выходу на вершину.
С утра 15 мая была безветренная погода. Ночью в лагере 6 даже в двойной палатке температура была —32°. Солнце осветило склон вершине около 7 часов. И ровно в 7 часов Террай и Кузи вышли на штурм вершины. Каждый из них имел по два баллона кислорода. Расход его установили только на 2 л в минуту, стремясь экономить на случай непредвиденных задержек.
Подъем начали по снежному кулуару, крутизна которого не превышала 35°. Движение затруднялось рыхлым сухим снегом. Здесь, в кулуаре, безветренно. Альпинисты снимают пуховые куртки. Кузи замечает, что Террай идет с трудом и тяжело дышит. Это вносит беспокойство. За час они поднялись на 300 м. Остановились для краткого отдыха. При осмотре кислородных приборов выяснилось, что прибор Террая подает только 1 л в минуту. Отрегулировали подачу на 2 л. Далее темп подъема несколько усилился.
От верхней части кулуара, из небольшой снежной мульды, восходители приняли решение подниматься по скальной стенке, выводящей к восточному гребню. Скалы здесь крутые, но на них много уступов, и альпинисты поднимаются одновременно. Наконец гребень. Он заканчивается на участке перед вершиной острым скально-ледовым взлетом. Вершинная часть Макалу поднималась над ним острой, как карандаш. Ни вершинного купола, ни площадки на самой вершине, именно острие с подходящими к нему узкими ребрами.
Наконец Кузи преодолевает последние метры. Террай фотографирует товарища на фоне темно-синего неба.
 |
| Район Макалу |
Франко и Маньон с пятью шерпами в тот же день вышли в лагерь 6. Они часто вглядывались в далекую еще от них вершину, пытаясь обнаружить своих товарищей. Идти этой группе было тяжело. Особенно почувствовали усталость ее участники при подъеме по крутому оледенелому гребню, путь по которому подводил к лагерю 6. Они шли, низко согнувшись, и лишь изредка смотрели на вершину.
— Идут! Идут! — кто-то закричал неожиданно громко. Все мгновенно остановились и увидели, как две темные точки пересекали большой кулуар на подходе к вершине. Было 10 часов. Франко стало ясно, что вершина может быть покорена еще сегодня.
В 12 часов 30 минут Франко, Маньон и шерпы достигли лагеря 6. Снимая рюкзаки с натруженных плеч, они услышали призывные крики со стороны вершины.
— Победа! Победа! — подхватили все, кто был в лагере 6. Шерпы восторженно скандировали: Ма-ка-лу! Ма-ка-лу!
После небольшого отдыха Франко и Маньон, а также шерпы Гиальцен и Да-Ноо стали устраиваться на ночь. Остальные трое собирались спускаться. Уже уходя, они улыбнулись остающимся и долго жали им руки, как будто не было перед этим изнуряющего подъема, гнетущего влияния высоты, палящего солнца и тяжелых грузов.
Оставшиеся в лагере спокойно готовились к ночному отдыху и предстоящему штурму. В лагере было тихо, поэтому внезапно раздавшийся скрип снега под ногами идущих показался особенно громким. Все поспешно бросились на этот звук. Из-за перегиба склона показались Террай и Кузи. Даже издали встречающие поняли, что они возвращаются с победой.
На высоте 7800 м приходится экономить силы, не делать резких движений, особенно без кислородных аппаратов. Но сдержать себя в таком торжественном случае не удается даже самому выдержанному человеку. Все бросились к пришедшим с радостными восклицаниями и объятиями.
Победители рассказывали о восхождении, о впечатлениях от него. Франко и Миньон расспрашивали о деталях пути, о сложных участках.
Из лагеря 6, расположенного среди огромных ледово-фирновых глыб, была видна часть Гималаев, покрытых розово-лиловым вечерним туманом. Рядом были вершины Макалу II и Чомолонзо. Канченджанга на таком большом удалении казалась большим светлым облаком. Близко на северо-западе поднималась Джомолунгма, закрывая значительную часть горизонта. Она казалась почти прозрачной в лучах заходящего солнца.
Ночь прошла спокойно. Утром к вершине вышли три восходителя: Франко предложил Гиальцену включиться в штурмовую группу на правах равноправного участника, и тот согласился.
Вершина Макалу, на которую часто посматривали альпинисты, в лучах восходящего солнца представлялась в виде острой пирамиды. Линии ребер ее весьма круты и на вид недоступны. А вокруг — море тумана, закрывающего плотной пеленой не только глубокие долины, но и невысокие хребты и вершины.
Путь штурмовой тройки был известен, но от этого не стал легче. Только в середине дня Маньон первым поднялся на “острие карандаша”. Воткнув в самое острие ледоруб, он предоставил возможность запечатлеть на фото этот торжественный момент. Затем его сменяют Франко и Гиальцен. Наконец они пошли на спуск, как бы освобождая место следующей группе.
Нанесла поражение Макалу и третья группа альпинистов. То были С. Купе, П. Леруа, А. Виолатт и Ж. Бувье. Они за один день поднялись от лагеря 3 до лагеря 6. Даже после такого тяжелого дня четверка вышла на штурм вершины и добилась победы.
Покорение французскими альпинистами Макалу было беспрецедентным в практике борьбы за восьмитысячники: еще не было случая, когда весь состав экспедиции поднялся бы на вершину. Девять покорителей гиганта Макалу — это сенсационно!
Через несколько дней облака, предвестники муссона, подгоняемые южными ветрами, приблизились к Гималаям. Но участники французской экспедиции смотрели на них без тени беспокойства. Теперь уже никакой муссон не может помешать исполнению их мечты. Победа одержана.
Позднее в альпинистской печати успех французов на Макалу иногда объяснялся легкостью маршрута. При серьезном размышлении с этим согласиться нельзя. Упорные попытки 1954 г. да и в последующем — экспедиция Хиллари в 1961 г. — результатов не дали. Скорее всего успехи восходителей Франции па Макалу были предопределены серьезной подготовкой, четкой организацией, правильно и рационально проведенным периодом акклиматизации и четким, планомерным штурмом вершины. Помогло этому и тесное содружество восходителей с их прекрасными помощниками-шерпами.
Японские альпинисты, совершенно обескураженные срывом восхождения на Манаслу в 1954 г., не отказались от штурма этого гиганта. Но теперь они решали две проблемы — добиться разрешения на экспедицию и уладить дело с местными жителями, а также серьезно подготовиться к экспедиции. В 1955 г. два члена Гималайского комитета Японии в качестве посредников сумели договориться с жителями селения Сама о восхождении на Манаслу. В результате осенью этого же года японцами была направлена “символическая” экспедиция, включавшая трех альпинистов, с задачей разведки путей к вершине. Эта разведка вряд ли была им необходима в качестве подготовки к экспедиции 1956 г. в альпинистском отношении. Ведь уже в 1953 г. участники очередной японской экспедиции достигали высоты 7750 м, и путь к вершине был ясен. Скорее всего эта маленькая экспедиция имела целью прозондировать отношение местных жителей к планируемой большой экспедиции.
Когда такая экспедиция прибыла в район Манаслу, она беспрепятственно провела разведку пути от ледника Манаслу до предвершинного плато. Взаимоотношения у ней с жителями селения Сама сложились настолько благоприятно, что те дали согласие принять японскую экспедицию весной 1956 г.
Более серьезным атакам в 1955 г. подвергался массив Лхоцзе. В этом районе действовала международная гималайская экспедиция, в которую входили швейцарцы, австрийцы и американцы. Ее руководителем являлся Н. Диренфурт. Альпинистскую группу составляли: Э. Шпейдер, Э. Сени, А. Шпехель, Б. Шпириг, Д. Белл, ф. Бескей и Р. Мак-Гован.
Прибыв еще в домуссонный период, участники экспедиции небольшими группами проводили много выходов в исследовательских целях. Разведывались и подходы к вершине Лхоцзе с юга, из бассейна ледника Имджа, а позднее и в районе Чо-Ойю. Более широкая подготовка к штурму Лхоцзе была развернута после 16 сентября, когда прибыли основные участники альпинистской группы. Штурм вершит,! было решено проводить через Западный цирк. Его исходной точкой стал лагерь в этом цирке на высоте 6400 м. На первых порах движению к вершине мешала непогода — обильные снегопады с сильными ветрами.
Однако уже к 7 октября был создан лагерь на высоте 6800 м, а на следующий день и лагерь на высоте 7400 м. Отсюда и была предпринята первая попытка штурма. На нее выходили Сенн и Шпехель с группой шерпов. Но трудности пути — толстый слой свежевыпавшего сухого, сыпучего снега — позволили им подняться только до высоты 7700 м.
И снова обрушилась непогода — разразилась длительная пурга. 14 октября, когда погода улучшилась, Сенн и Шпехель с четырьмя шерпами установили лагерь на высоте 7600 м.
На штурм вершины эта двойка вышла 15 октября в 7 часов 30 минут, имея по два баллона кислорода, с расчетом найти восемь баллонов кислорода, оставленных ими около “желтой” полки во время первого выхода. Но этого сделать не удалось. Около этой полки все было забито снегом, и они напрасно потратили время на поиски баллонов.
Сложившаяся обстановка заставила прекратить штурм и спуститься. Но Сенн не хотел сдаваться. Он взял запасной баллон у Шпехеля, который возвращался вниз, и решил один идти к вершине. Упорно пробиваясь вверх, на высоте около 8000 м Сенн вдруг стал задыхаться. Оказалось, что аппарат подачи кислорода отказал в работе. Сенну пришлось вернуться.
Планировались и другие попытки, но им мешала непогода. В итоге экспедиция вернулась с достаточно богатыми материалами исследований, но Лхоцзе остался непобежденным.
Следует кратко сказать и об экспедиции этого года на Дхаулагири. То была своеобразная экспедиция. Руководил ею Мартин Мейер. Альпинистская группа состояла из шести немецких альпинистов из ФРГ и четырех швейцарских. Задача этой экспедиции была комплексной — совершить восхождение на Дхаулагири и изучить работоспособность человеческого организма на больших высотах при вегетарианском питании.
Ни одной из этих задач экспедиции выполнить не удалось. Максимальным достижением был подъем связки В. Штайбле с Пазангом Дава-Ламой до высоты 7400 м.
Так закончился сезон 1955 года. К покоренным гигантам добавились Канчепджапга и Макалу. Теперь половина восьмитысячников была побеждена. Остались пока еще не достигнутыми Лхоцзе, Дхаулагири, Манаслу, Шиша Пангма в Гималаях и три каракорумских “маленьких” восьмитысячника — Хидден-пик, Броуд-пик и Гашербрум.
