Понедельник 19 января был уже рабочим днем. Сразу после завтрака заехал Эдди и мы отправились на базу операции "Глубокий холод". Вот уже конец города. Низенькие здания местного аэроклуба. Памятник новозеландским летчикам, погибшим во время второй мировой войны. Истребитель тех лет - знаменитый в свое время "Спит-файр" вздыбился в боевом развороте на тонкой бетонной подставке. Истребитель настоящий, раскрашенный пятнами камуфляжа, с трехцветными концентрическими кольцами опознавательных знаков ВВС Британии на крыльях. Памятник сделан в стиле наших "тридцатьчетверок" на бетонном постаменте. Впереди - строения аэропорта. Машина сворачивает налево к низким зеленоватым постройкам. Среди домиков на двух мачтах развеваются синий флаг Новой Зеландии и звездно-полосатый - США. Машина останавливается у дома рядом с мачтами. Одноэтажное здание легкой постройки типа финского домика, только значительно больше. Это штаб операции "Глубокий холод". Эдди показывает дорогу. Коридор. Первая комната направо - "офис" Эдди. Четыре письменных стола, бумаги, на стенах карты и фотографии тех же пингвинов, что и в Антарктической комиссии в Москве. В комнате сидят еще двое. За одним столом девушка что-то печатает на машинке, за вторым сидит крепкий, лет сорока пяти, загорелый мужчина абсолютно не канцелярского вида.

Они, наверное, знали, что мы приедем. Бросили работать, с интересом смотрят на нас, улыбаются. Эдди представляет меня.

- Вот и русский ученый прилетел. Его зовут мистер Игор Зотиков.

Девушка делает легкий реверанс:

- Маргарет.

Глаза красивые, карие, смотрят прямо.

- Игорь.

Мужчина крепко жмет руку. Рука твердая.

- Боб Деррик. Рад видеть вас, Игор Зотиков. Как поживаете?

Смеемся. Откровенно разглядываем друг друга. Маргарет встает, в руках чашки:

- Могу я сделать вам кофе, мистер Зотиков?

- Спасибо, Маргарет, могу я помочь вам донести его?

- О! Спасибо!

Идем вместе по коридорчику. Там, в конце его, стоит кофеварка. Она работает весь день, потому что кофе здесь пьют не переставая. Позднее я убедился, что американцы без него не могут. В любой конторке, комнатке, лаборатории, где работают хотя бы три человека, непрерывно весь день варится кофе, и первый вопрос после приветствия и "садитесь" обычно: "Можно вам налить чашечку кофе?" Пьют его обычно без сахара, иногда заправляя сухими сливками, расфасованные пакетики их лежат рядом.

Эдди уже уселся за свой большой стол с телефонами. Начинается деловая беседа. Как долетел, как погода в Москве... У Маргарет интересы женские: есть ли семья, дети? Как смотрит жена на такую поездку?

- Видите ли, Маргарет, никто из них, наших жен, не любит Антарктику. Единственный плюс, который они в ней видят, - там нет ни одной женщины, поэтому скрепя сердце нас туда пускают.

Маргарет смеется:

- Ваши женщины похожи на наших. Но Эдди не терял времени даром.

- Доктор Крери летит в Антарктику завтра. Если вы достаточно отдохнули после полета, он будет рад лететь вместе с вами.

- Конечно, достаточно! (А как хорошо было бы отдохнуть здесь еще недельку.)

- Тогда приступим к делу. Вам надо представиться адмиралу, командующему операцией, но он сейчас в Антарктике. Здесь сейчас начальник штаба. Пойдемте к нему.

Начальник штаба, капитан первого ранга, или, по-американски кептан, оказался высоким седеющим человеком лет пятидесяти. Инженер по образованию. Одет в рубашку и брюки цвета хаки. Погон нет. Только на отворотах рубашки блестящие эмблемки, изображающие орла с распростертыми крыльями - знак различия кептана. Взаимные приветствия.

- Сейчас время перекусить что-нибудь. Пойдемте? - предлагает кептан. Эдди незаметно кивает головой: "Не отказывайся".

- Ну что же. Спасибо.

Маленькая столовая старших офицеров. Вестовой матрос, негр, расставляет тарелки, раскладывает ножи и вилки.

- Что желаете есть, сэр?

Самый больной для меня вопрос: я не могу сказать, что желаю, потому что не знаю, что как называется. Яичница - дело проверенное и запоминается легко. Но снова вопрос:

- Какую, сэр?

Во время завтрака в комнату вошел лысеющий высокий военный с чуть одутловатым лицом. Кептан начинает представлять нас, но представления не требуется. Фред Галлуп! Комендор Галлуп, капитан второго ранга по-нашему, встречал советские самолеты в Мак-Мердо год назад. На другой день наши ребята и американцы допоздна сидели вместе. Крупицы знания языка, армянский коньяк, американское виски и огромное желание понять друг друга делали почти невозможное. Можно было видеть, как, например, русский водитель и американский матрос сидели и оживленно рассказывали что-то друг другу. Показывали фотографии жен и детей. Русский говорил что-то по-русски, американец - по-английски, оба не знали ни слова на другом языке, но удивительно - они понимали друг друга! Желание понять заменяло им язык. На другой день многие наши ребята уже думали, что они научились говорить по-английски. Мы с Фредом были одной из таких парочек. "Игор!" Слово Игорь с мягким знаком недоступно для произношения американцев. Фред узнал меня тоже.

- Что ты делаешь здесь, Игор?

Оказывается, Фред теперь начальник всей авиации американцев, работающей в Антарктиде.

- Когда в Антарктиду? Кораблем или самолетом?

- Завтра в пять утра. Самолетом.

- О! Я командир этой машины, жду завтра на борту. Будешь моим гостем. Там поговорим.

Так я встретил своего первого в этой экспедиции знакомого, который помог мне лучше узнать очень замкнутый даже в Антарктиде круг пилотов авиации флота США.

Теперь мне оставалось пройти медицинскую комиссию перед полетом и получить теплое обмундирование.

Через полчаса я получил форменную карточку Медицинского управления флота США, где говорилось, что мистер Игор А. Зотиков из отдела научных программ США здоров.

После этого оставалось лишь получить теплое обмундирование. Я вез весь комплект теплой одежды с собой, но предложение Эдди Гуддейла было принято: интересно было сравнить нашу и американскую одежду.